Решив так, Дженна принялась за дело. Она устроила обессилевшую лошадь. Хотя та не проявляла аппетита, чародейка отсыпала ей горсть овса и налила чистой воды, взятой из родника за пределами зараженного селения. Затем девушка осмотрела себя. Появившиеся волдыри она смазала бальзамом с камфарой и ментолом. Конечно, болезнь это вылечить не могло, но резь и зуд немного приглушило.

Расположившись на тюках соломы, чародейка погрузилась в размышления. Что же такое черный вогник? В своей библиотеке Василиса любила читать энциклопедии. Помнила она и главы, где описывались эпидемии. Но в ее мире не было волшебства. Кто знает, как оно могло повлиять на ту же оспу или, не дай Единушка, чуму?

Дженна ощупала шею и подмышки. Лимфоузлы увеличились и побаливали. Тело ломило, температура явно возросла.

Из медицинских справочников Василиса помнила, что любая инфекция – бактерии, вирусы, грибы, паразиты – это не что иное, как форма жизни – микроорганизмы. А значит, для излечения от них нельзя было использовать живую воду: она лишь укрепит жизненные силы самой инфекции. Мертвая же вода могла убить ослабленное тело больного. Не знала девушка и то, как подействует на заразу магия огня…

Такая умная и начитанная, Дженна снова ничего не знала! Таинственный косарь наказал ей следовать на восход… Но зачем? Жнец заявил, что она та, кем себя считает… Но что это значит?

Все, что оставалось Дженне, это поверить в свою силу. Она должна была научиться верить: себе, учителю… богам. Если, конечно, увиденное той ночью не было лишь бредовым сном. Но об этом чародейка запретила себе думать. Об этом и о Сайроне. Хватит с нее пустых мыслей и безнадежных грез!

– Не бойся, подруга, – девушка устало улыбнулась Марте. – Помнишь бандитов, кадаверов, волка? Эта болезнь не знает, с кем связалась. Мы с тобой еще повоюем…

Чародейка сжала в пальцах зернышко овса, прикрыла глаза и запела.

Она пела тихо, но с чувством – тем самым сладостным чувством уверенности, с которым пела Джиа-Леи. Тогда наемница не знала ничего, кроме лисьего долга, и, ощущая потребность, просто повиновалась инстинкту. В те времена она дарила голос лесам, полям и озерам, не задумываясь. И только теперь начала понимать почему…

Дженна всегда слышала не только сбивчивую мелодию болезни, но и то, как можно было ее исправить: как задать верную ноту и настроить струну. Так она сделала на озере Ойро и позже, в лесу, после встречи с белым туманом.

Теперь же чародейке пришлось петь для себя и Марты. Добрая верная кобыла, разделившая с Дженной все ее радости и тяготы, приключения и испытания, нуждалась в помощи. И девушка пела ей, преодолевая недомогание.