Чародейка заметила, как ее собеседники переменились в лице. Албина открыла было рот, чтобы ответить, но старик сжал ее пухлую ручку в своих длинных пальцах, похожих на узловатые лапки ка́ахьельского паука. Его голос прошелестел столь тихо, что любой другой человек не смог бы разобрать слов.

– Я не готов вновь потерять тебя…

– Но вместе мы могли бы победить, – одними губами ответила Албина, заглядывая в глаза Таха Мортилора.

Дженна с невинным лицом потянулась к очередному пирожку, от которого доносился аромат малины. Не хотят делиться секретами – и не надо. По меньшей мере, теперь она точно знала, что есть некто, использующий болезнь как оружие. И раз уж ее тело выздоравливает, значит, она сможет победить врага.

– А позвольте расспросить чуть больше о сыворотке аликорна? – спросила девушка. – Мне бы хотелось понять, в чем ее суть с точки зрения витали? Я заметила, что во время болезни мелодия моей жизненной силы звучала иначе…

– Что ж, изволь, – проговорил Тах Мортилор. – Ты наверняка слышала, что в крови сплетены разнообразные энергии. Как у миров есть хранители, у королей – стража, так существует витали, которая борется с чужеродными силами внутри нас. Тебя от болезни защитила твоя естественная витали, а нас – искусственная, то есть привитая.

– Моя мелодия менялась, потому что в крови шел бой? – уточнила Дженна.

– Это правда, – кивнул старик. – После него остались победители и побежденные. Из них мы и сделаем сыворотку. Обычным людям не дано одолеть переродившуюся заразу, однако твое тело ослабило ее, и теперь у гиатайнцев тоже появится шанс.

После завтрака лекари пригнали к мельнице свою повозку, запряженную двумя мулами. Разгрузив множество мешочков и деревянных ящичков, они обустроили верхние этажи под свои опыты. Для Дженны вход в лабораторию был под запретом. Тах Мортилор заявил, что нестабильная витали чародейки могла погубить все его труды.

Сами Мортилоры деликатностью не отличались. Крайне навязчивым образом они рассматривали рот пациентки, ощупывали ее шею, грудь и подмышки, следили за аппетитом и спрашивали о том, что их, как считала девушка, ну совершенно не касалось.

Через день у чародейки взяли кровь устройством, отдаленно напоминавшим знакомый ей шприц. Это был изящный серебряный сосуд с поршнем внутри и птичьим пером вместо иглы. После использования перо сжигали, а колбу обрабатывали в кипящей воде.

Созданную сыворотку первым проверил на себе престарелый Тах. В тот же вечер у него появилась лихорадка. Дженна испугалась, что на этом его эксперименты и закончатся. Но Албина сохраняла спокойствие, а к утру ее дедушка проснулся уже здоровым.