– Касен, когда была битва, в которой погиб генерал?

– Что ты имеешь в виду?

– Сколько прошло дней?

– Шесть… шесть дней, а что?

– Шесть дней! – ошеломленно повторил Эней. – Значит, я был в храме Афины всего два дня назад…

– Это ничего не значит, – вмешался Леонель, – поскольку мы путешествуем в…

– Эней, Гермес явился непосредственно к тебе? – перебил его Касен.

– Нет, это был херувим, – ответила Брисеида, – я узнала его голос. Я видела его позавчера вечером в шатре с царем.

– Ты видела царя позавчера вечером и говоришь нам об этом только сейчас? – воскликнул Менг Чу.

– Он разговаривал с херувимом! Я списала это воспоминание на алкоголь! Я не думала, что такое произошло на самом деле!

– Имэна, – сказал Эней, – я не могу пойти к родителям. Но старый друг твоего отца, который живет на окраине города и о котором ты иногда говоришь. Тот, который так сильно любит тебя, а ты не понимаешь почему. Может, он сможет нас приютить?

Имэна скривилась:

– Лир немного странный… Но это правда, что никто не будет искать тебя у него дома. Он со всеми ведет себя невыносимо, но я ему нравлюсь, – объяснила она остальным. – Он живет недалеко отсюда, я могу проводить вас туда. Надеюсь, этого будет достаточно, чтобы он впустил вас…

– Солдаты! В укрытие! – крикнул Оанко, который отошел посмотреть за угол и бежал обратно к ним.

– Сюда, – сказала Имэна, – за мной!

В западной части города грунтовые дороги сменились мощеными улочками, ведущими в более просторные кварталы. Имэна привела их к окруженному высокими стенами и огромными воротами участку, который выделялся среди простых домов вокруг. Молодая женщина несколько раз постучала по изъеденному червями дереву. Никто не ответил. Касен уже искал способ, как перелезть на ту сторону, когда Имэна остановила его:

– Здесь есть тайный ход. Однажды Лир поклялся мне, что никому, кроме меня, не рассказывал о нем.

Они шли вдоль стены, пока не достигли рощи оливковых деревьев. Имэна обошла ее и пробралась через крупные низкорослые кусты. Порывшись в листве и соломе на земле, она нашла железное кольцо, потянула на себя со всей силы и открыла дверь-ловушку, которая вела на деревянные ступени.

– Лир немного параноик, – объяснила она, ведя их вниз по лестнице. – Он всегда думает, что воображаемый враг собирается напасть на него.

Имэна взяла красивый факел, висевший у лестницы, и повела их по туннелю. Они снова оказались внутри дома, в строгой комнате с земляным полом. Имэна провела их через здание, которое, хотя и было довольно большим, отражало в своей обстановке сдержанность остальной части города. Они прошли по внутреннему двору, где росло красивое апельсиновое дерево, и расположились в месте, которое, должно быть, было гостиной: большая комната, где стоял сундук, несколько терракотовых емкостей и лежали простые камышовые циновки для сидения на полу, покрытом абстрактной мозаикой. Несмотря на ранний час, территория казалась пустой. Имэна взяла с них слово, что они будут вести себя тихо, пока не вернется хозяин; никто не приходил беспокоить старика. Касен предложил постоять на страже за большими воротами у входа.