– На самом деле да, у них нет физических тел. Они – вечные существа, навсегда связанные с Миром Снов.

Леонель издал небольшой смешок:

– Вечные, да? Но то, что вы нам сейчас рассказываете, означает, что старик, возможно, уже давно отправляет участников Сопротивления на прогулку.

– Да, уже давно… А может быть, все только началось. Откуда ты это можешь знать, находясь во временном переломе? Но я вас сбиваю с толку. Просто помните, что мы с вами, физические существа, можем накопить только девять месяцев сознательного опыта во время нашего путешествия. После этого время вступает в свои права, а душа отделяется от тела.

Брисеида закрыла лицо руками. Воспоминания о ее апатичном отце долгие годы преследовали ее мысли. Мать часто говорила, чтобы разрядить обстановку дома, когда дети задавали слишком много вопросов, что Люсьен отправился в путешествие, в глубь страны… Был ли он тоже студентом Цитадели? Был ли он одним из отверженных жителей периферийного города, навечно запертым в крепости? Конечно, иначе и быть не могло. Маджендо, испуганный человек во французском кафе, пытался рассказать ей об ее отце. Он знал его. И молодой грек с поединка: на турнире он потерял сознание перед собравшимися, потому что завершил свои девять месяцев в Цитадели, прожитые за одну секунду реального времени, и она не позволила ему уйти. После этого его душа навсегда отделилась от тела, оставив его вегетативным в глазах сверстников до конца жизни.

Но ее папа проснулся… ровно настолько, чтобы отправить девушку обратно в Цитадель. Постепенно ее желудок начал сжиматься. Что, если она сама не успеет вернуться вовремя? Будет ли ее мать вынуждена заботиться о ней так же, как она заботилась о своем муже? Будет ли Брисеида просто еще одним овощем, сидящим весь день на кухне с мрачным выражением лица?

– Как вернуться домой после девяти месяцев, которые длятся всего секунду?

– Вы свободно вошли в Мир Снов: вы заснули и начали видеть сны. Проснуться не очень сложно, вы поймете, когда придет время.

– Но что, если я вошла в этот мир из Цитадели?

– Ты вошла из Цитадели Олимпа? – скривился Лир. – Никто не нарушает контракт с Цитаделью без ее разрешения. Мне жаль…

– Даже если нам снова удастся договориться с Гермесом? – спросил Эней. – Мы могли бы вернуться к оракулу, сделать большее подношение, попросить богов о милости…

– То есть как вы говорили с Гермесом? – напрягся Лир.

– Нет, не с Гермесом, – поправила Брисеида, – с херувимом через оракула. Я узнала его голос, я видела его накануне вечером с царем.

– Вы говорили с херувимом? – воскликнул Лир, в ужасе вскакивая на ноги. – А потом вы побежали прямо ко мне домой! Всемогущий Зевс! Мы не должны оставаться здесь, царь Агис подозревает меня уже много лет, и первое, что он сделает, когда прибудет в Спарту, – постучит в мою дверь! Быстро, компас, палочки, я должен показать вам, как найти лестницу.