Холодно. Сухо. Почти весело, с оттенком презрения. Этот смех пронзил Лив до костей.

— Серьёзно, детка? — сказал он, глядя ей прямо в глаза, в его голосе звенел металл. — Ты действительно думала, что это сработает?

Он выдернул клинок из своего тела, словно вытаскивал занозу, и с лёгким звоном отбросил его в сторону. Затем — шаг вперёд, медленный, угрожающий.

Вероника попятилась, её глаза метались между его лицом и раной, которая уже затягивалась, кожа срасталась на глазах. Она задышала прерывисто, как будто только сейчас осознала всю глубину своей ловушки.

— Я вернулась... как и обещала, — прохрипела она, её голос был полон отчаяния.

— Да, ты всегда возвращаешься, как тебя ни гони. Ты в курсе, что это называется «зависимость»? — Его голос стал насмешливым. Он двинулся на неё, отбрасывая длинную, зловещую тень на дорогу. — Ах ты, маленькая сталкерша... Пора освободить тебя от этой обсессии.

Лив прижалась лбом к стеклу. Её грудь тяжело вздымалась, внутри всё кричало: "Остановись! Пожалуйста, остановись!" Но голос не вырывался наружу. Она будто срослась с креслом, с этой машиной, со своей абсолютной, парализующей беспомощностью.

Дориан схватил Веронику. Жестко. Быстро. Заломал руку, швырнул на колени. Та закричала, но звук был больше похож на рык раненого зверя. Он наклонился к её уху, его голос был шёпотом, полным змеиного яда:

— Ты ведь скучала по мне. Признайся. По тем ночам, когда ты дрожала от страха и желания.

Он поднял кинжал и медленно, почти нежно провёл им по её щеке, оставляя тонкую красную полосу. Она пыталась вырваться, её тело билось в его хватке. Она плакала или смеялась — Лив не могла понять. Это было похоже на агонию безумия, рождённую невыносимой болью.