Лив застыла, чайная чашка дрогнула в её руке, чуть не выскользнув. Дориан тоже напрягся, его плечи чуть заметно опустились, словно на него обрушилась невидимая тяжесть.

— Кто... Анна? — спросила Лив, затаив дыхание, чувствуя, как внутри всё сжимается от предчувствия чего-то страшного.

Ответ последовал сразу. Тихо. Но в нём была вся тяжесть мира, вся боль и отчаяние, накопившиеся за века.

— Та беременная девушка, о которой ты меня спрашивала, когда мы посетили Обитель. Охотники убили её несколько дней назад. Еë и ещё несколько членов её семьи.

Густое, давящее молчание повисло в воздухе, словно чёрная вуаль. Лив почувствовала, как всё внутри стало ватным, тело обмякло, теряя всякую опору. Словно тьма в комнате сгустилась, окутывая её, поглощая остатки света.

— Мне жаль, — прошептала она, потому что не могла сказать ничего другого, потому что эти слова были единственным, что могло выразить её сочувствие, её боль. Она действительно чувствовала эту боль, этот удар, который пронзил её насквозь.

— Я надеюсь, ты очень скоро отомстишь виновным, Дориан, — голос Эрид стал твёрже, в нём появилась сталь, холодная и острая, как клинок. — Мы на тебя очень надеемся.

— Всему своё время, но их время придёт, — убийственно холодным тоном ответил Дориан, его взгляд был устремлён в пустоту, словно он уже видел будущее возмездие, представлял его до мельчайших деталей.

— Хватит о грустном. — резко прервала паузу Эрид. — Дориан, ты не посмотришь на ту старую скрипку? Она снова расстроилась. Давно пора её отложить, но никак не могу с ней расстаться. Она понимает мою душу лучше других.

Он кивнул и, не говоря ни слова, ушёл вглубь дома. Его уход был бесшумным, словно он растворился в тенях, стал частью сумрака.