— Помнишь, как ты сказала, что тебе нравится грубо? Что ты любишь, когда я жесток? Ну так вот тебе весь мой сервис!

И он вонзил клинок ей в грудь. Одно движение. Как будто избавлялся от старой, надоевшей куклы. Лив зажала рот рукой, чтобы не закричать, чтобы не выпустить этот ужас наружу. Её глаза были широко раскрыты, и в этих глазах впервые отразилось полное осознание: он не просто монстр. Он делает это с лёгкостью. С удовольствием. С наслаждением.

Дориан отбросил тело и поднял глаза, встретившись взглядом с Лив. Она вздрогнула, словно от удара током. Он улыбнулся — той самой своей мягкой, почти ласковой улыбкой, которая теперь казалась ей воплощением чистого, липкого ужаса.

Но Лив знала: всё только начинается. Потому что теперь она видела его по-настоящему, без прикрас, без иллюзий. И часть её души уже в ужасе дрожала от мысли, что будет дальше.

Дориан медленно подошёл к машине, его движения были плавными, почти ленивыми, как будто он только что закончил лёгкую прогулку. Он открыл дверь, сел за руль. Лив почувствовала, как машина качнулась, и вздрогнула, ожидая его реакции, но он молчал. Затем, не глядя на неё, он протянул руку к бардачку, достал оттуда запечатанную бутылку воды и протянул ей. Его пальцы, ещё недавно сжимавшие рукоять кинжала, теперь были поразительно нежны. Лив не взяла её, продолжая смотреть перед собой.

— Прости за это, ладно? — наконец произнёс Дориан, его голос был непривычно тихим, лишённым всякой насмешки. Он медленно повернул голову к ней, его взгляд, до этого ледяной, стал чуть мягче, почти внимательным. — Таковы издержки... любить вампира.

В салоне повисла тишина, тяжёлая, как воздух перед грозой. Лив не ответила, лишь смотрела прямо перед собой. Он завел двигатель, и машина тронулась, оставляя за собой тела и лужи крови, которые медленно исчезали в наступающей темноте...

***

Они вошли в дом. Дориан, как всегда, был невозмутим. Он снял куртку, бросил её на кресло в холле.