Луций мог ненавидеть Марка, но он знал его много лет. Каждое выражение его лица, каждое движение, каждую эмоцию и как она отражается в глубоко посаженных ореховых глазах. И таким Марка он видел лишь несколько раз в жизни. Сжатые губы побелели. Бледная, мраморная кожа казалась мертвенно-желтой. Плечи поникли, словно не вынося тяжести кроваво-красного трибунского плаща.

– Что случилось? – Луций рефлекторно шагнул вперед.

– Праймус. – Голос Марка дрогнул. – Праймуса нет.

Луций расслабленно выдохнул и потер переносицу. Затопившее его напряжение отступило, оставив приятную прохладную дрожь. Он успел выстроить в голове несколько версий, что могло произойти – от гибели Тиберия до полномасштабного конца света и язвы Мертвой Земли прямо в центре Марсового форума.

– Он сбежал, Марк, – Луций скривил губы в презрительной усмешке и обошел его, направляясь к двери, – не удивляйся, что он не счел нужным поставить тебя в известность. У тебя с его папочкой слишком приятельские отношения. Ради всех богов, имей совесть не преследовать его. Допрашивать меня бесполезно, я понятия не имею, куда они направились.

– Луций. – Марк не сдвинулся с места.

– Да я же говорю… – Луций раздраженно повернулся и застыл, встретившись с растерянным взглядом Марка.

Он же должен был сбежать.

– Тело сегодня утром нашли на ступенях храма Юноны. Я сам отнес его в Хароновы залы. Праймус мертв, – он сглотнул и опустил глаза, – прости, Луций. У меня приказ.

31 Полумеры и полуправда

31

Полумеры и полуправда

Ледяной ветер носился по форуму как полноправный хозяин города. Он взвивал с мостовой мелкий мусор и швырял его в низкое серое небо. Трепал штандарты и гнал прочь любопытных зевак, которые останавливались поглазеть на юного патриция, стоящего у подножия курии Юстиции в окружении усиленного конвоя.

Марк Центо размял пальцы. Суставы слушались неохотно. Холод проникал даже сквозь согревающую печать. Когда Марк хотел начертить ее для Луция, тот брезгливо надорвал орнамент.

«Что ж, пусть мерзнет, гаденыш», – подумал Марк, окинув друга быстрым взглядом. Луций стоял перед лестницей курии в тонкой траурной тоге, которая зябко трепетала на ветру. На фоне мраморной белизны нелепо монументального здания, в угольно-черном одеянии, Луций казался таким маленьким. Тонким, как ивовый прут.

Марк разглядывал его прямую спину, расслабленные плечи и тонкие запястья, закованные в мягкие кандалы. Побелевшие пальцы не дрожали. Двигались так, словно заключенный жестикулировал своим мыслям. Марк готов был поклясться, что Луций сейчас улыбается. Словно у него есть план. Эта мысль заставила собраться. Марк скользил по редким прохожим на площади опытным взглядом. Искал лицо иноземного выродка, которого Луций непростительно долго выдавал за раба. Если кто и мог теперь спасти Луция, то только он. Марк не был уверен, что смог бы ему помешать. А хотел бы он ему мешать? Он запретил себе думать об этом.