За свою смехотворную отвагу Луций разжился разве что иверийскими бусами от Рады.

– Крайне поучительная история. Параллели налицо. Что ты предлагаешь, Гай?

Командующий одним мягким шагом оказался возле Луция.

– Ты отличный маг. – Он упер руки в стол по обе стороны от Луция, отрезая пути к отступлению. От него пахло войной – дубленой кожей и каленым железом. Запах окружал, дурманил. – Будь я проклят, если не заберу тебя на Рубеж. Глупый ты только потому, что молодой, а умным останешься и через десять лет. Я выяснил, что ты искусный создатель печатей. Пускать такое золото в расход – немыслимое кощунство. Я предлагаю тебе место моего легата.

Луций отстранился, насколько это было возможно. Прогнулся до боли в пояснице. Слишком пьянящим для него вдруг сделался дух войны.

– Какое доверие. Особенно человеку с моей репутацией.

– Никакого. Тит будет следить за тобой так же, как следил за Биолой. С этим я ничего не могу сделать. – Корвин провел пальцами по складкам на черной тоге Луция. Смял ткань, точно оценивал ее качество, а потом улыбнулся. – Тебе не к лицу траур. Хочу увидеть тебя в багряном сагуме.

– Я потерял друга. Мне даже не дали проститься с ним. Оставь мне хотя бы траур. – Луций толкнул Корвина в грудь, и тот на удивление легко отступил.

Скрипнула дверь. Раб вернулся с кувшином и всего одной чашей.

– Я берегу своих людей. Я даже не заставлю тебя сдавать сообщников, – Гай занялся вином, а раб удалился в угол комнаты, бесцветно взглянув на Луция, – я видел следы бойни в лесу. Ты был единственным магом, среди твоего отряда не было талорцев, а это все, что меня волнует. Я ценю верность, Луций. Если ты беспокоишься за своих людей, я не причиню им вреда. Мне нет дела до плебса.

– Ты же понимаешь, что у меня нет ни одной причины верить тебе?

Командующий взял Луция за запястье и вложил в его руку чашу.

– Пей, – велел он. Вино, пряное и острое, обожгло горло. – Ты же понимаешь, что у тебя нет выбора? Либо ты лишишься магии и бесславно сдохнешь, либо отдашь записи и примешь мое покровительство.

– Мне не место на войне.

– О нет, именно там твое место, – Корвин по-хозяйски взял его за подбородок, – даже без когтя, даже без подготовки ты стоишь десятка моих боевых магов. А еще мне ужасно не нравится расстраивать твоего брата. Каждая ссора Публия с Тиберием обходится мне в месяц его дурной меланхолии. Это, в сущности, главная причина, почему я с тобой так вожусь. Твоя жизнь со всех точек зрения для меня имеет цену. Думай, – он взмахнул рукой, – если все же решишь принять позорную мучительную смерть, просто признай вину. Эта комедия с судом, которую разыгрывает Тит, меня утомляет.