– Полумеры, – с сомнением хмыкнул Луций.

Авл улыбнулся.

– Весь мир держится на полумерах и полуправде.

Луций отошел к окну и взглянул на темнеющее небо. Красное солнце окутало двор поместья обманчиво теплым заревом, плясало в струях фонтана. Пусть дом и был защищен греющими печатями, из-за которых в покоях стояла духота, Луций видел, как в саду беснуется ледяной ветер. Бьется в барьеры и промораживает гладкий мрамор. Луцию хотелось вытянуть к нему руку и поймать колючую стужу пальцами.

– Тал ведь знает о природе Мертвой Земли, иначе зачем бы им воевать с нами и отказываться от переговоров столько лет?

– Мы не знаем, – неожиданно мрачно ответил Авл, и Луций с удивлением обнаружил, что верит ему, – по крайней мере, ни один пленный талорец не давал нам оснований так думать.

Луций повернулся лицом к Овикуле и присел на подоконник.

– Чего ты хочешь от меня, Авл?

– Союза. Как и раньше. Двадцать лет назад все рухнуло, потому что Лайхо, с которым вел переговоры твой отец, погиб, а его старший сын договариваться не захотел. Сейчас у нас нет вариантов, кроме переговоров. Тал невозможно победить и невозможно подчинить. Двадцать лет бесплодных попыток и паритет, который стоил нам тысячи югеров Мертвой Земли, красноречиво говорят об этом. Простого пути не существует. А для переговоров нужен второй наследник. Он ведь жив?

– Жив.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Авл. Он поднялся и подошел к Луцию. Каким-то чудом белая тога кандидата не сбилась и не смялась. – Я стану посредником между тобой и Корвином. Взамен ты отдашь исследования Биолы мне. Я решу, что с ними делать дальше. На завтрашнем заседании я от своего имени заявлю, что ты был со мной, когда погиб Праймус Арвина. Моего слова будет достаточно. Я отправлю тебя на Север как дипломата с предложением дружбы для нашего будущего Великого Хана. Нам предстоит долгая работа.

– Полумеры и полуправда, – Луций улыбнулся и поднял Кровь Тала в тосте, – я бы отдал за тебя свой голос, Авл. Встретимся завтра.

Луций дождался, пока стихнут шаги за дверью, и снова повернулся к окну. Ему нравился этот вид и эта растерянная осень, беззащитная перед теснившим ее холодом. Он со странным удовлетворением наблюдал, как ветер обрывает с деревьев не успевшие пожелтеть листья. Последний глоток талорского бальзама, словно чувствуя его настроение, подарил не пьяный жар, а пронзительную свежую прохладу.

Пожалуй, он бы действительно отдал свой голос за Овикулу на этих выборах. Луция восхищал его прагматизм и то, с каким сдержанным уважением он говорил и о врагах Республики, и о собственных соперниках. Ему нравился Авл. Он был достойным человеком, с которым хотелось вести дела. Неудивительно, что отец доверился ему в свое время. Да только где он сейчас? Эдера-старший не был сопливым юнцом, имел собственный политический вес, и все это не уберегло его от гибели. Авл же остался при положении и как раз предпринимал вторую попытку загрести жар чужими руками.