Луций на секунду представил, что будет, если все секреты Мертвой Земли попадут в руки Авла Овикулы. Останется ли для него союз с Талом такой же привлекательной целью? Деловой человек никогда не пойдет по длинному пути, если будет знать, что существует короткий.

Луций провел ладонью по барьерной печати на окне. Она отозвалась рябью золотой пыли.

– Ты отлично играешь роль раба, – негромко сказал он, – твой бы талант одному слишком наглому талорцу, проблем у меня было бы куда меньше.

– Это потому, что я рабом был.

Голос Терция прозвучал прямо над его ухом.

Луций не слышал, как тот подошел. Он даже не знал, как он попал в дом Марка. Терций появился здесь едва ли на час позже, чем Центо сопроводил его в свое поместье. Луций и сам едва узнал Терция в сгорбленном мужчине с перебинтованным лицом, когда тот впервые принес ему обед и одежду. Жилистые сильные руки висели плетьми, твердый живот выкатился старческим пузом. Нахальство во взгляде единственного глаза сменилось тупым воловьим смирением. Настолько искренним, что Луций успел испугаться, не наложили ли на гладиатора Печать Покорности. Однако в ту первую встречу, прежде чем с поклоном выйти из комнаты, Терций подмигнул ему, и Луций не удержался от смеха. Его присутствие немного скрасило заключение. Он и не думал, что глупый трюк может в этот раз сработать.

Кажется, нахальный боец из ям Нижнего города остался его единственным другом.

Луций обернулся. Не глядя на Терция, он взял его ладони в свои и, едва касаясь ногтем большого пальца мозолистой кожи, синхронно надорвал державшие гладиатора нити.

– Больше не будешь.

Разрыв узды ощущался как невесомый щелчок оттянутой тетивы.

Терций сначала недоверчиво повел плечом, затем улыбнулся – развязно, задиристо. Он демонстративно хрустнул шеей и выпрямился. В этот момент даже идиотский парик, тряпье на лице и мешковатая одежда не могли скрыть его натуры. Он сверкал точно обнаженное лезвие.

– С тобой приятно иметь дело, Эдера.

Луций достал из-за пояса боевой кинжал. Тяжелый, широкий, усиленный печатями, он неудобно лежал в руке и напоминал скорее уменьшенную версию гладиуса. Луций не мог вспомнить, куда делся его торбенитовый клинок. Оставил он его в поместье Авитусов или Рада уволокла его с собой, когда Терций отправил ее на Север? Потерял. Бездарно и глупо. Луция неожиданно охватила досада, настолько острая, что защипало в глазах.

– В поместье Авитусов недавно был пожар. Если переберешься через северную стену забора, попадешь на пепелище. Там под мраморной плитой вход в погреб, а в нем кое-какое мое наследство. Мне его завещать некому, так что забирай. Бонус за хорошую службу, – он протянул кинжал Терцию рукоятью вперед, – держу пари, ты всегда мечтал прикончить патриция. Что ж, давай. Вот твоя возможность.