Подсказанный вопрос был хорош во всем, однако, существовала причина, проистекающая из оговорки Диего. Благодаря длинному языку и громкому голосу, Родригес читал его как открытую книгу.

— Я мог бы указать на родимое пятно на ее правой лопатке, но не позволю вам это проверить. Почему я говорю правду, и она невиновна? У меня есть ответ. Тот, кого вы считаете секретарем, совсем не тот, за кого себя выдает. Его клириальное имя Окинус, и он такой же архиагент, как и я.

— Лживые обвинения, — спокойно возразил тот.

— Это легко доказать. Достаточно послать Мастеру гонца с пустым письмом, и посмотрим, как скоро он появится здесь.

Это был один из известных агентам способов сообщить Дону Родригесу о своем провале.

Подступив к Окинусу, Торе неуловимым движением избавил его от фальшивых усов.

— Что это значит? — Взревел Диего, заметив замешательство Гордиана, и переводя взгляд с одного лица на другое.

— Ты спрашиваешь себя, с какой стати я перехожу дорогу Мастеру? — С неприкрытой неприязнью уточнил Торе. — Иди, сообщи ему, что я все знаю.

К изумлению генерального инквизитора, прежде верный Гордиан покинул своего господина. Его удаляющиеся шаги не успели стихнуть, как Торе, не теряя времени даром, обратился к Диего:

— Менее чем через час здесь будет Родригес. Мне нужно спешить. Что он вам говорил о ней? — Спросил Торе, обнимая невероятно ослабевшую женщину, не способную сказать ни слова, но в ее взгляде читались надежда и радость от встречи.

— Он велел беречь ее. Называл ценным заложником, которого нельзя подвергать пыткам.

— Мастер обманул нас всех. Не трогайте Аэрин, пока я не разберусь во всем. Будет лучше, если ее перевезут в монастырь.

Не смотря на желание давы закончить свои дни в мучениях, архиагент вознамерился спасти и ее.

— Разумное предложение, амиго. Помоги ему, — распорядился инквизитор, обратившись к стражу, и задумчиво потер подбородок, обдумывая слова клирика, покидающего грозное здание.

У не знакомого с ним человека могло сложиться впечатление, будто простоватый инквизитор согласился с доводами архиагента. Именно эта обманчивость обошлась некоторым чрезмерно доверчивым непомерно высокой ценой. Неискушенный в политике не смог бы занять этот пост, не смотря ни на какие взятки. А если и так, то легко потерял бы его, не распознав заговор. Когда речь заходила о собственном благополучии, Диего проявлял неожиданную для его противников цепкую хватку и суровую принципиальность.

Опытный интриган предугадал неизбежный конец Тарлаттуса и в мыслях не имел становиться на его сторону.