– Совершенно самоочевидно! Вот так и заруби себе на носу, – отрезал он, выпустил мою руку и попытался привести в порядок волосы и бороду. Его тонзура исчезла под спутанными космами и грязью, во всклокоченной бороде застряли листья, одежды давным-давно утратили белизну. – Она ведь теперь друид, – произнес Мерлин благоговейно.

– А я думал, женщины друидами быть не могут, – удивился я.

– Не глупи, Дерфель. Из того, что женщины друидами никогда не бывали, отнюдь не следует, что они и не могут! Друидом кто угодно может стать! Надо всего-то-навсего затвердить наизусть шестьсот восемьдесят четыре проклятия Бели Маура и двести шестьдесят девять заклинаний Ллеу и хранить в голове еще с тысячу других полезных вещей, а Нимуэ, надо отдать ей должное, оказалась блестящей ученицей.

– Но ослеплять-то тебя зачем?

– У нас теперь один глаз на двоих. Один глаз – и один разум. – И Мерлин надолго умолк.

– Расскажи мне про глиняную фигуру, господин, – попросил я.

– Нет! – Старик отодвинулся от меня; в голосе его звучал неподдельный ужас. – Она запретила, – хриплым шепотом объяснил он.

– Как мне ее уничтожить? – не отступался я.

Мерлин расхохотался.

– Тебе, Дерфель? Ты надеешься побороть мою магию?

– Расскажи как, – настаивал я.

Старик вернулся к решетке и повращал пустыми глазницами налево и направо, словно высматривая, не подслушивает ли нас какой враг.

– Семь раз и еще три, – поведал он, – грезил я на Карн-Ингли. – Рассудок старика вновь помутился, и на протяжении всей этой ночи, стоило мне попытаться вытянуть из Мерлина тайны недуга Кайнвин, происходило то же самое. Мерлин бессвязно бормотал что-то про сны, про то, как любился с Жатвенной Девой у вод Клаэрвена, или про псов Тригвилта, что якобы за ним охотятся. – Вот зачем здесь решетка, Дерфель, – объяснял он, похлопывая по деревянным прутьям, – это чтобы гончие до меня не добрались, и вот почему у меня нет глаз – это чтобы они меня не увидели. Понимаешь, если у тебя глаз нет, то и псы тебя не видят. Запомни на будущее.

– Значит, Нимуэ попытается вернуть богов? – спросил я в какой-то момент.

– Так затем она и забрала мой разум, Дерфель, – откликнулся Мерлин.

– А она преуспеет?

– Хороший вопрос! Отличный вопрос. Этот вопрос я сам себе постоянно задаю. – Мерлин сел, обхватил руками костлявые колени. – Я спасовал, верно? Предал сам себя. А вот Нимуэ – не предаст. Она дойдет до конца, Дерфель, дойдет во что бы то ни стало.

– Да, но преуспеет ли она?

– Мне бы кошку, – посетовал старик, помолчав. – Скучаю я по кошкам.

– Расскажи мне, как призывают богов.