Шквал пламени с рёвом накрыл наступавших альсунгцев, не коснувшись ни одного воина из Феорна или Дорелии. Вспышка возникла на посту Индрис, вытянулась в огненную змею и прошлась вдоль всего вала.

За несколько безумных секунд снег вокруг обоза и палаток оказался растоплен, а иллюзии — изгнаны. Ни следа не осталось от чёрных одноглазых крыс и оборотней; рёв, вой, визг, стрекот, человеческие крики слились в одну жуткую массу. Люди бросали оружие и в панике бежали к ближайшим сугробам, чтобы утихомирить огонь; раскалённые доспехи стали для многих орудием пытки. Позабыв доблесть, альсунгцы отшвыривали щиты и мечи, сдирали шлемы с обугленных голов; Нитлот прижал руку ко рту в приступе тошноты, почувствовав запах палёного. Он видел, как весело, точно сухие дрова, вспыхнуло знамя с серебристым драконом, и как старый альсунгский полководец катался по снегу, с утробным стоном прижимая ладони к глазам… Этот же старик только что крушил дорелийцев, пеших и конных, с небрежной лёгкостью.

«Огненное колесо». Очень древнее и мощное заклятие. Как он мог не заметить, что Индрис готовит его?…

Потом Нитлот вспомнил, сколько сил требует подобная магия, и тошнота согнула его по новой. Как, проклятье, как они с Тейором — два слепца! — могли допустить это?! Счастье, если Индрис вообще жива.

«Индрис!»

Молчание.

«Индрис, ответь!..»

На месте живого, проникнутого Даром сознания — тишина, глухая и безропотная. Тишина жертвы.

«Тейор, где она? Ты её чувствуешь?»

Смуглокожий нахал ответил не сразу — и в ответе не было обычной весёлости.

«Она жива, но, кажется, без сознания. Я вижу трещину… У неё треснуло зеркало».

Треснуло зеркало… Ни одному чужаку не понять, что это значит. А для зеркального народа не нужны другие пояснения: через трещину в твоём зеркале вытекает отпущенное время. Индрис умирает.

Нитлот с трудом подавил порыв ринуться к ней. Его помощь может ещё понадобиться здесь…

«Ступай к ней. Прямо сейчас, Тейор. Последи за ней».

«Но…»

«Это приказ».

Нитлот сам не знал, откуда взялся этот властный тон. В их тройке не было явного лидера — а если и был, то точно не он. Однако Тейор подчинился без единого подкола.

Магическое пламя угасло лишь теперь, докатившись до восточного конца вала. Чёрный землистый рубец украсил часть белого тела равнины. Нитлот никогда не видел, чтобы «Огненное колесо» выполняли так грамотно — будто по нотам: их защитный купол не тронут, ни один союзник не пострадал… Индрис есть чем гордиться: как выяснилось, она превосходная боевая колдунья.

«…И живая. Будь, пожалуйста, живой».

Нитлот бережно прикрыл эту мольбу от ушей Тейора.