Теперь на равнине Ра'илг у него появился личный враг.

* * *

Подбираясь к лесу, альсунгцы вопили что-то на своём варварском языке. Нитлот, борясь с головокружением, различал имя Хелт и коренное название Ледяного Чертога. Ти'аргцы молчали — их, впрочем, не так уж много дотянуло до вала. Наверное, слегка стыдно кричать в подобных обстоятельствах.

«Они кричат: равнина наша, трусы», — безучастно перевела Индрис, знавшая альсунгский. Её голос еле-еле дотягивался до Нитлота сквозь чёрную магию, её чудный Дар увязал и барахтался в этой гадости. Сердце Нитлота разрывалось от боли, но он ничем не мог помочь. Удерживать защитный покров становилось всё сложнее, и, хотя Тейор и Индрис надрывались каждый на своём конце вала, для молний почти не осталось сил. Если бы феорнцы не сдались так рано…

Нитлота шатало от слабости, но он прицелился и отправил молнию в лохматого великана, который как раз порывался голыми руками задушить лучника. Лучник пока успешно уворачивался, вопреки тому, что пузо великана существенно сужало ему обзор. Получив удар в плечо, Двуликий обратился в жирного ворона и с карканьем исчез. Лучник застыл на месте, растерянно моргая.

Нитлот и сам неплохо творил иллюзии — разумеется, если не приходилось концентрироваться на стольких целях сразу. И он знал, что такое правдоподобие возможно в единственном случае.

Всех этих Двуликих — каждого — маг должен был видеть лично. Лишь подлинное воспоминание можно вот так воссоздать, и Хелт получает от кого-то эти подлинные воспоминания.

Итак, у Хелт есть прямая связь с тауриллиан, с бессмертными господами из-за моря, с «утраченными богами» жрицы Наилил. Интересно, что-нибудь может быть хуже?…

«Мы не удержим их! — заявил Тейор, словно это не было очевидно. — Надо отступать».

«Путь к реке перекрыт. Они заняли весь восток Ра'илг».

«Тогда на юг. В лес и к Зельдору. Я найду Петуха?»

Петухом Тейор звал лорда Толмэ — за пышность одежд и задиристость. Нитлот обречённо вздохнул.

«Ищи. Только вот…»

Но закончить мысль у него не получилось. Нитлот вдруг понял, что давно не слышит Индрис: её ясное, многоцветное сознание затуманилось, как бы скрывшись под снежной трухой. Дар Индрис перед его внутренним зрением сжался до крошечной точки. Она затаилась и ждала чего-то, спрятав свои планы от них обоих.

И сейчас слой трухи — или, возможно пепла — изнутри пробил сноп лучей, золотых и опасно-горячих, будто кипящее масло, льющееся со стен осаждённого города. Нитлота толкнуло в грудь ударной волной; не удержавшись, он тихо вскрикнул от боли в шрамах. Замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но всё равно чуть не полетел с вала. Тейор тем временем неистово проклинал всех женщин вообще и излишне самостоятельных — в частности.