– Ехал мимо, гляжу – упираешься как папа Карло. Ну, вот решил помочь.

Горнила Зазвонович посмотрел на перстень, сияющий на мизинце бывшего приятеля.

– Бриллиант? Настоящий? – Грузчик поцокал языком. – Отличная штука. Только лучше носить не на мизинце, а в носу. Все культурные папуасы так делают.

Откидывая голову, Обсахарела расхохотался, колыхая салом, свисающим с двойного подбородка. В это время к ним подошёл кривоногий узкоглазый парень в тюбетейке – хозяин трёх вагонов, нанявший для разгрузки бродяг, алкашей, а также физиков и лириков, оказавшихся на обочине жизни. Останавливаясь на почтительном расстоянии, кривоногий снял тюбетейку и поклонился, здороваясь на ломаном русском.

– С этим парнем, – Обсахарела небрежно показал на грузчика, – я сам рассчитаюсь. Свободен.

Узкоглазый опять поклонился, будто помолился на идола. Стараясь не показывать спины, кривоного ушёл как-то боком-боком, бормоча при этом слащавые слова благодарности.

Двуликий Янус руку с перстнем сунул за пазуху. Достал чёрный кожаный бумажник – в виде пухлой книжицы. Поплевав на пальцы, зашелестел «зелёными страницами».

– Держи!

– Не надо. Я столько не заработал.

– Бери, пригодятся. – Ян засунул доллары в нагрудный карман его куртки. – Ну, так что? Пойдём к машине?

Доллары как будто прожигали куртку, доставали до сердца.

И всё-таки он не нашёл в себе силы – отдать.

Сели в машину, похожую на комнату с хорошей обстановкой – телевизор, магнитола, бортовой компьютер, навигатор и другие навороты. Обсахарела с потрясающей лихостью развернул чёрный джип – резвую поджарую зверюгу – и на полной скорости погнал куда-то. На первом же перекрестке – проскочив на красный светофор – джип едва не врезался в старенькие «Жигули». Уходя от столкновения, Янус круто вырулил на тротуар. Прохожие по сторонам шарахнулись. Под колёса упала и хрустнула авоська с продуктами. Кусты затрещали.

Не теряя хладнокровия, пассажир спросил:

– Давно за рулём?

– Первый день! – Обсахарела хохотнул. – Пристегни ремень. Идём на взлёт!

Потом они сидели в шикарном офисе, выпивали. А дальше – провал. Чёрная космическая дыра, из которой Горнила Зазвонович только на рассвете вылетел – едва-едва прочухался. Голова трещала, как валун на раскалённой каменке, и невозможно было вспомнить, где он есть и что он делал вчера.

Помещение было без окон, только вверху зияла прорубь какого-то узкого люка – свет едва проникал в помещение, похожее на склад, под самый потолок забитый книжными упаковками: детективы, триллеры, боевики, ужастики.

Дверь бесшумно распахнулась, и вошёл какой-то серый человек с холуйским выражением лица.