И даже голос был у двойника – звуковая копия хозяина.

– Дружок, – фамильярно сказал он Воррагаму, – чего они медлят? Пора!

Изумлённый Воррагам поближе подошёл и, не ощутив могучей энергетики «хозяина жизни», понемногу расслабился – опустился рядом с двойником и посмотрел по сторонам, выискивая камеры слежения или другую какую подобную пакость.

– Слушай сюда! – Воррагам заговорил на том наречии, на каком он обычно говорил только с хозяином, если дело касалось чего-то секретного. – Ты меня понимаешь? Ну, вот. Дело в том, что у хозяина левый глаз стеклянный – моргает реже правого.

Растерявшийся двойник, выходя из образа, тихо спросил на том же загадочном жаргоне:

– Ну, так что мне теперь? Подмигивать всё время?

Скрипнула пружина в тишине – Воррагам поднялся и подошёл к окну, поплотней задёрнул золотым узором расшитые занавески, сквозь тоненький зазор пропускающие две-три косых соломинки солнечного света. Потом опять нагнулся – навис над двойником.

– А может быть, мне выклевать твой лишний глаз? – зловеще процедил он. – Стеклянный вставим – будет натурально.

– Ну, что вы, что вы, Анатас! – Двойник перепугался и подскочил с дивана. – Что за шутки? Я постою у зеркала, потренируюсь. Делов-то.

Подойдя к зеркальной глади, обрамлённой золотистым вензелем, Воррагам поправил свой вороной костюм, причесал хохолок и сделал вид, что пальцем сбил с пылинку.

– Потренируйся, милый, сделай одолжение, – с холодной улыбкой сказал Анатас, собираясь покинуть вагон. – А то придётся хирургические меры принимать.

– Не придётся! – Двойник неожиданно осмелел. – Мне приказано не высовываться, а ты… – Двойник распетушился и прикрикнул: – Хам! Или ты хочешь, чтобы я нажал вот эту кнопку и пришла моя охрана? Забыл, кто здесь пассажир Номер Один? Тебе напомнить? Лорд Свинопотамов! Пошёл отсюда! А то будут хирургические меры!

4

Ямщик волшебного поезда, весьма довольный тем, что главный пассажир оказался на месте, стал проверять готовность новеньких приборов, дрожащих стрелками, мерцающих малюсенькими лампочками синего, красного и зеленого цветов. Всё было в порядке – всё на мази. Напялив белоснежные перчатки, ямщик собрался уже закрывать чёрную дверь с хорошим уплотнителем по контуру, с двойным остеклением небольшого круглого окна, набитого воздушною прослойкой, – дверь была как на подводной лодке, способной опускаться на жуткие глубины.

И вдруг перед ним замаячила чернокожая физиономия – Абра-Кадабрыч внезапно появился в кабине. Видно было, что он спешил; запыхался и даже раскраснелся – смуглую кожу пробил румянец.