– Помощник! – раздражённо рявкнул машинист, поворачиваясь. – Почему здесь посторонние? Мы приступаем к серьёзным манёврам, а тут…

Обиженно поджав губу, девушка фыркнула и вышла из кабины.

2

А поезд-невидимка в это время начал стремительно снижаться, реактивным гулом распарывая воздух и наполняя атмосферу лёгким запахом гари.

Горы и долины прорисовались внизу. Кучевые облака. Море – или озеро? – блеснуло разбитым гигантским зеркалом. Стая перелётных птиц затрепетала на горизонте. Вожак, почуяв странную железную тучу у себя на пути, издал тревожный крик и первым кинулся вниз – птичий стройный клин сломался, сухими осенними листьями бесшумно ссыпаясь на землю.

Замедляя безумный бег, поезд-невидимка – при помощи волшебной кнопки превращений – мгновенно превратился в обыкновенный, зримый состав на тяжёлых и грубых колёсах. И глотка у него оказалась грубая, лужёная – поезд ухнул могучим филином и чуть набок не опрокинулся; в кабине слишком резко включили торможение. За хвостовым вагоном громко хлопнули, раскрываясь и гудя на ветру два или три, или целых тридцать три тормозных парашюта – зацвели голубыми и оранжевыми бутонами. Из-под колес посыпалась крупная искра, будто пшеница из дырявого мешка. Заскрежетали, заныли тормозные колодки, осатанело загремели буфера, плоскими лбами налетая друг на дружку.

Двигатели стихли, но могучий поезд по инерции метров двести ещё – словно мощный рубанок – страшно строгал колёсами серебряную стружку, приземляясь на какую-то горную гряду. А потом поезд опять бесшумно, медленно поплыл по-над землей, не касаясь ни былинки, не тревожа ни пылинки, но движение это было уже на самом излёте – на последнем дыхании реактивного сопла. И вот остановились наконец-то. И все звуки тоже словно бы остановились, замерли. Тишина обступила состав. Тягучая, пахучая такая тишина – как будто мёдом её обмазали. И только потом – через какое-то время – стали слышны звонкоголосые птахи, в праздничных платьицах сидящие на деревьях под самыми окнами, стёкла которых были кое-где разбиты. И в эти разбитые стёкла – лазурными и ароматными волнами – струился воздух неземного царства, воздух первозданный и целительный, который может быть только в раю.

Глава шестая. Заблудившийся капитан

Глава шестая. Заблудившийся капитан

1

Если бы кто-то сказал капитану океанского лайнера, что он изменит курс просто потому, что ему это внушили на расстоянии, на расстоянии в тысячу миль – капитан Бранческо Теккинора расхохотался бы в лицо шутнику или бокал шампанского выплеснул бы в рожу такого шутника. Капитан был волевой – Школа Капитанов не признаёт людей другого склада. И всё же это факт. И с этим нужно было согласиться. А иначе капитану пришлось бы идти под суд – за самовольное изменение маршрута; скандал в ту пору на борту был грандиозный; в каютах первого класса находились влиятельные люди, которые подобных шуток не понимали и не прощали.