Суровый суд – с большими перерывами на лечение капитана – длился в общей сложности два с половиной года. И накопилось около пятнадцати томов этого странного дела – каждый том страниц по двести, если не больше.

В первых томах рассказывалось об устройстве океанского лайнера. Он был настолько огромен, что при его прохождении по главной Лазурной гавани пассажиры, находящиеся на верхней палубе, спокойно могли заглянуть в широкие зелёные глаза стометровой статуи – символ Свободы и Демократии, который, впрочем, так и остаётся только символом; никогда и никакой народ не будет свободным, и никогда не восторжествует демократия хотя бы потому, что само это слово содержит не только намёк на народ «демос», но тут ещё и «демон» на себя намекает. Однако же, всё это к делу не относится.

Итак, огромный лайнер вышел из главной Лазурной гавани, и выходом этим командовал, конечно, сам капитан – сорокадвухлетний Бранческо Теккинора. Капитан, естественно, гордился этим лайнером. Гордился тем, что именно ему был доверен такой роскошный плавучий город, в котором вольготно разместились теннисные корты, рестораны, казино, кинотеатры, библиотеки, бальный зал, бассейны, вертолётная площадка – всего не перечесть.

Находясь на капитанском мостике – иногда едва ли не вровень с облаками – Бранческо ощущал себя Господом Богом, весело идущим по воде. Это ощущение усиливалось во время капитанской вахты – в полночь, когда прямо впереди по курсу открывалась великая звёздная прорва. Небеса горели и вверху, и внизу, алмазно раздваиваясь на поверхности океана. А если ещё вахта приходилась на полный штиль, да ещё на полную, морской водой промытую луну, – в душе капитана возникало такое потрясающее чувство, которое никто понять не сможет, пока не побывает в роли командира вот этого плавучего могущества. Ликуя в душе, торжествуя и возносясь куда-то выше седьмых небес, Бранческо Теккинора однажды ночью, покинув мостик, позволил себе стаканчик хорошего рому, и с тех пор это сделалось неписаной традицией, чтоб не сказать, печальной пагубной привычкой. Скоро стаканчика рому стало уже маловато для того, чтобы в сердце усилился восторг и торжество – это уже достигалось только при помощи второго стаканчика. А вслед за тем уже и третий на подмогу приходил.

И вот однажды в помутившихся глазах у Бранческо Теккинора начались такие чудеса, о которых он старательно помалкивал, чтоб не списали на берег. Иногда по ночам перед ним пролетал Морской дьявол – двухтонная туша, который вообще-то обитал в тропических водах, чаще всего в глубинах Индийского океана, и потому не мог вынырнуть по курсу корабля, находящегося на три тысячи миль от мест обитания Морского дьявола. А он, подлец, выныривал и даже умудрялся пролетать над капитанским мостиком. Треугольная форма Морского дьявола – мокрая, облитая луной или присыпанная звёздным отражением, была похожа на серебрящийся боевой истребитель, собирающийся сбросить бомбу на палубу лайнера. И тогда – в эти несколько секунд, пока продолжалось видение, – торжество в душе у капитана сменялось такою паникой, что он готов был объявлять тревогу на корабле и срочно связываться с военно-воздушными силами своей страны.