Вышли в коридор, устланный богатыми коврами. Девушка в царской короне, шагая за профессором, остановилась, удивляясь непривычной тишине. Ни грохота тебе, ни гула, как это всегда бывает на поездах. Вот что значит, суперсовременный. Подойдя к небольшому окну, окованному морозцем, девушка глянула вдаль и ничего не увидела – пустота от горизонта до горизонта. А когда она вниз посмотрела – ей сделалось дурно.

– Ой, – прошептала она, роняя корону и в полуобмороке повисая на руках профессора. – Ой! Мы что – летим?

– Летим, Ваше Высочество, – ответил провожатый. – Давно уже летим. Сначала мы летели в тартарары, а теперь я даже и не знаю…

Девушка пришла в себя – твёрдо встала на ноги.

– А как же он без крыльев-то? – спросила, пожимая плечами. – Такой большой, железный и летит.

– Не знаю, врать не буду, Ваше Высочество. У ямщика спросите. У машиниста. – Провожатый посмотрел на голову девушки, потом под ноги и растерянно пробормотал: – Ваше Высочество! А где же корона?

– Какая корона? – Девушка улыбнулась. – Вам показалось.

– Да? – как-то вяло удивился профессор, как человек, уставший удивляться. – Переход к невесомости творит чудеса.

Медленно пройдя вперед по ходу поезда, они оказались перед тяжёлой дверью с надписью «Посторонним вдох воспрещен».

– Такую надпись мог сделать только Абра-Кадабрыч, – прошептал профессор, улыбаясь.

– А кто это? – спросила девушка.

– Скоро узнаете. – Профессор нажал на кнопку внутренней связи и представился. – Я пришел. И не один.

– Кто с вами? – уточнил динамик над головой. – Человек из племени ацтеков?

– Плохо слышно, командир, – слукавил профессор. – Пропустите, а то здесь дышать уже нечем, потому что посторонним вдох запрещён.

Тяжелая дверь – медленно, со скрипом – отворилась, и они оказались в просторной кабине поезда, где всё блестело, сияло и помигивало крохотными разноцветными лампочками, похожими на россыпь рождественских огоньков. Современное оборудование здесь удивительным образом сочеталось с патриархальщиной. Рядом с дорогой компьютерной техникой – паровозная топка, в которую старый бородатый кочегар лопатой швырял какие-то серебряные куски, похожие то ли на мрамор, то ли на сахарные головы.

Ямщик-машинист в эти минуты сосредоточенно держал в руках «вожжи» необычного поезда, поэтому не сразу обратил внимание на вошедших. Девушка, приободрённая этим обстоятельством, подошла поближе – получше рассмотреть хотела ямщика, лицо которого наполовину скрывала тень от какого-то мудрёного прибора. Ей только было видно, что этот человек одет с иголочки; голубоватая рубаха с галунами, строгий чёрный галстук, белые перчатки.