— Я пожру этот мир, а за ним и другие миры. Я всех уничтожу! — кричал неистово Разрушитель.

— Ты не посмеешь! Я остановлю тебя здесь! — отвечал ему Двенадцатый.

Они сцепились клубком черно-белых вихрей и устремились в небеса. Ураган обрушился на иссушенную землю. Молнии ударяли в песок, от них бежали прочь измененные перепуганные эльфы. Рехи же подхватил ветер и понес по всему миру, швыряя о скалы, окуная на дно морей. Он следовал за Стражем и Разрушителем, которые сражались без остановки. Прошел ли день или несколько лет? Минули столетья, рассыпались века, рухнула связь времен. Не различались защитники и разрушители. Рехи не ведал больше ничего, все затапливали сплетения линий. С треском разрывалась материя бытия, и с изнанки выплескивался бесконечный огонь.

— Уничтожу! — кричал Разрушитель, и по воле черных линий взбухали гноящиеся раны вулканов. Так выросли гигантские огненные горы: Вой Пепла и Глас Огня. И их яростный клич, разбросанный потоками лавы, сметал развалины городов, сжигал людей и камни. На месте гор распростерлись серые пустоши, на равнинах взбугрились острые пики новых хребтов. Земля гудела, крики людей тонули в воющем ветре, как острова в клокочущем океане. Раскалывались материки. Слова иссякали, песни обрывались единым плачем. Кружение смерти превращало смыслы в золу.

— Посмотри! Посмотри на твой мир! Вот все, что останется, когда имеющие силу и знания не вмешиваются! — торжествовал Разрушитель. И ради доказательства своей правоты он не пощадил бы еще сотни таки же миров.

— Я остановлю тебя, — выдохнул спокойно Двенадцатый. — Моя сила тоже несет лишь разрушения. Раз так…

Он застыл на мгновение посреди воронки урагана. Голос отзывался ровной пульсацией. Он готовился к последнему броску.

Разрушитель не подозревал о планах Двенадцатого, когда атаковал плотный щит из уцелевших белых линий. За его спиной развевались плащом когтистые щупальца, жалящие Двенадцатого. Разрушитель желал разорвать противника на части, напиться кровью бога и уйти в другие миры, чтобы пожрать и их. Уже не ради доказательства. Некому доказывать, когда самого себя выгрыз до дна. Остался только хитиновый покров чудовища.

«Что ты задумал?» — поражался Рехи, парящий безвольной песчинкой. В этом кошмаре тело истерлось, превратилось в горсть серого пепла. Он забыл, что где-то в реальности через три сотни лет существует другой Рехи из плоти и крови. Он уже не верил, что после такого Великого Падения где-то уцелела жизнь.

Пробуждение отсекали взмахи линий. Хлысты встречались и скрежетали друг о друга, как острые клинки. От каждой атаки рушилась очередная скала, плавился остров, уходил под землю или тонул в море. Земля кипела и бурлила, как в начале начал. Но не к созданию жизни готовилась, а к уничтожению.