– Это знаешь на что похоже? На детскую страшилку. Мы в детстве такие рассказывали. Типа, у одной девочки умерла мама…

– Сирёж, – возмутилась вполголоса Лера и обернулась к Нике.

Не обращая внимания, он продолжал:

– Перед смертью мама сказала: «Дочка, не вытаскивай из пола гвоздь…». У них в комнате из пола гвоздь торчал. «Доча, не вытаскивай гвоздь». Девочка, значит, пообещала. И мама умерла…

– Сирёж!

– Папа, хватит! – пискнула Ника одновременно с возгласом матери.

– Да это выдумка. Ты послушай дальше… После смерти мамы девочка убирала комнату, споткнулась о гвоздь, упала, порвала носочек и очень рассердилась. Девочка взяла плоскогубцы и выдернула из пола гвоздь. Вдруг раздался дикий грохот, от которого у девочки кровь застыла в жилах. А потом в дверь позвонили. Девочка подошла к двери, посмотрела в глазок и ничего не увидела. Тогда она открыла дверь. За дверью стоял сосед с окровавленной головой. И говорит сосед страшным голосом: «Ты зачем выдернула из пола гвоздь? У нас на нём люстра висела!»

И Серёга расхохотался, хрипло, свирепо и заразительно, оглядывая пассажиров, словно приглашая их к веселью.

Не поддержал никто.

– Н-да, шутовство, – пробурчал он, раздосадованный отсутствием солидарности в семье, и сосредоточился на дороге.

***

Обратный путь до Студёновска от поворота пролегал по прямой – знай дави на газ, не заблудишься. Серёга ездил здесь десятки, если не сотни раз. Вот поэтому он не сбавил скорость, когда впереди показалась Y-образная развилка. Он совсем её не помнил, но без колебаний свернул направо: и дорога там была шире, и разметка лучше, да и Серёга был правшой.

– Смотрите, ой, собачку раздавило! – тоненько воскликнула Ника немного позже, когда они проехали мимо месива бурых кишок, сохнущих у обочины. Оно могло быть каким угодно зверьком. Только ребёнок разглядит в этой размазне собаку. – Бе-е-едненькая! Мама, почему её раздавили? Это сделали злодеи!

Серёга, который однажды за городом сбил зайца, когда ехал из бани, где парился с сослуживцами, бросил взгляд в зеркало. Дочь выбралась из детского кресла и подалась к заднему стеклу, упираясь в него ладошкой. В другой руке она держала раздетую до топлесс Барби.

– Ника, сядь нормально и пристегнись, – одёрнул он. Девочка неохотно подчинилась. Детское личико выражало неподдельную скорбь, что показалось Серёге забавным.

– Злодеи! – шёпотом повторила Ника, сжав губы.

Только Серёга хотел сказать, что собачка не знала правил дорожного движения и не слушалась старших, как их нагнал какой-то мудила в белой «Киа Рио» и начал поджимать.