«Голуби – это крысы», – повторял Ваня про себя, поднимаясь на чердак.

Уже наверху он вспомнил, что не захватил с собой ни лампу, ни свечу.

Чердак тонул во тьме, туман пах гарью, под ногами хрустели кости, шуршали перья. Во мраке переговаривались голуби. Света, сочившегося из люка, было слишком мало. Красноватые блики от горящего клена, казалось, делали темноту только глубже.

В животе неприятно защекотало, стало трудно дышать, ладони вспотели. Ваня оглянулся на светлое мутное пятно в полу, пожалев, что полез на чердак. Ему вдруг стало страшно. Что, если птицы кинуться на него, растерзают, как растерзали совы тех голубей?

Немного успокоившись, Ваня сделал шаг вперед, протянул руку, нащупал деревянную жердь. Из темноты раздалось недовольное воркованье. Пальцы скользнули по тонким жестким когтям. От испуга Ваня отдернул руку, выронил нож, глухо ударившийся об пол. На ощупь Ваня нашел птицу и взял в руки. Голубь недовольно забил крыльями. Ваня прижал его к груди, погладил по головке, успокаивая, нашептывая ласковые слова, как делала мама, когда Ваня не мог заснуть. Голубь перестал вырываться. Мягкий теплый клубочек перьев. Не отдавая отчета в том, что делает, мальчик поднес птицу к губам и лизнул. Перья на вкус были, как пыль и пепел, а под ними билась маленькая злая жизнь. Ваня впился зубами в голубя, птица забилась в его руках, пытаясь вырваться, улететь, но Ваня сжимал челюсти все сильнее, не обращая внимания на боль от когтей и клюва, царапавших кожу до крови.

Жар разливался по его телу, кровь стекала по подбородку на грудь, он пожирал горячее сладкое мясо вместе с костями и перьями. От тупой сытости потянуло в сон, страха не осталось, только тепло и покой.

Словно в бреду, Ваня спустился с чердака и лег на кровать, провалившись в сон.

* * *

Проснулся Ваня глубокой ночью. Туман заполнил дом через распахнутую настежь дверь. Темноту разрывали только алые зарницы. Мама стояла рядом с его кроватью. На секунду Ваня даже подумал, что это не мама, а кто-то еще, монстр из лесной чащи, сова, натянувшая мамину кожу. Ваня лежал на кровати, боясь пошевелиться, гадая: знает ли мама, что он сделал с голубем, и не потому ли она так странно себя ведет. Она так и стояла до самого утра, пока туман из черного не стал серым.

Утром мама снова ушла, сказав, что вернется через два дня, что Ваня взрослый мальчик и может о себе позаботиться. Уходя, она крепко-крепко его обняла, поцеловала в лоб и сказала, что очень его любит.

Ваня долго стоял на крыльце после того, как мама скрылась среди кедров и тумана. Она никогда не брала его с собой, но иногда рассказывала об огромном мире за лесом, где жили другие люди. Там высокие дома, машины, фонари, дороги – все то, что Ваня видел на картинках. Он и хотел, и боялся очутиться в этом сказочном мире. Мама обещала, что совсем скоро Ваня сам все увидит.