Выпрямив спину, Акулина огляделась по сторонам. Поле опустело, песни смолкли, только золотые снопы отбрасывали длинные тени на простоволосую землю.

«Не успела», – она посмотрела на крестьян: морщинистые, пыльные лица, угрюмые и суровые. Бесполезно умолять. Акулина нагнулась, перехватила потерявшей чувствительность рукой оставшиеся колосья, срезала их.

Последний сноп она вязала медленно, стараясь унять дрожь в непослушных руках. Рана едва затянувшаяся, открылась снова, кровь окрасила колосья багровым.

– В Вазерках жнут, в Вазерках еще не закончили! Туда! – по полю бежал босоногий вихрастый мальчишка, бастрючонок Сенька.

На дороге переступал копытами, фыркал гнедой конь под крестьянином Григорием. Медленно, нехотя Акулина шла к нему под строгим взглядом старосты. Ей хотелось обернуться, в ноги броситься, умолять, но она брела вперед, сжимая пшеничный сноп липкими руками, будто крашеными луковой шелухой к пасхе. Крепко, как дитя, прижимала к груди «волка». Мальчик поспешал рядом, все старался заглянуть ей в лицо, почесывая грязной пятерней впалый живот. Ему было и страшно и горько, Акулина единственная во всем селе не звала Сеньку ублюдком, наоборот, когда пирожком угостит, когда пряничком, Жучку погладить даст.

Увидев ее, Григорий хотел было что-то сказать старосте, но промолчал.

* * *

С разомлевшего неба на землю сочилась кровь, усталое солнце почти скрылось за горизонтом – когда тихо и воровато, лесом, Акулина и Григорий подъехали к Вазеркам. Он помог ей слезть с коня и поспешил прочь. Она не винила, понимала: дома жена, дети.

Акулина осталась одна на лесной опушке. Жать и впрямь еще не перестали, отрабатывали барщину на поле помещика Мартынова.

Пригнувшись (в спине что-то хрустнуло, боль принялась грызть с новой силой), она пошла к полю. Выглянула из-за пряной, сонной бузины. В поле работали хилый пьяненький мужичонка и толстая баба. Посмеиваясь, их подгоняли трое мужиков.

Акулина убрала со лба мокрые от пота волосы, выбившиеся из-под платка. Боясь привлечь внимание, она не отгоняла впивавшихся в кожу комаров. Казалось, что за ней кто-то подглядывает, шныряет вострыми глазками по спине. Оглянулась. Вроде мелькнул в зарослях льняной вихор. Присмотрелась. Никого.

Она крепко прижала «волка» к себе, колоски кололи грудь через рубаху. Времени оставалось мало. Надо было решиться. Акулина осторожно пошла вдоль опушки. В одном месте кусты росли как будто ближе к полю. Она стала пробираться сквозь цепкие заросли, когда сзади треснула ветка и послышались тяжелые шаги.

* * *

Сенька не кричал и не звал на помощь, он бежал. Гнал прочь мысли, что Акулину вот прямо сейчас избивают.