…Что-то юркнуло из кустов в его сторону, проворно забралось по штанине, прыгнуло, разодрало подбородок – и оказалось во рту. Мгновение, в котором не уместился бы даже вдох, – и всё кончилось.

(Влажное, скользкое, мелкое, отвратительное до рвоты.)

Игнат упал, пытаясь ухватиться пальцами за извивающийся хвост. Существо проталкивалось вглубь его горла, коготками разрывая кожу изнутри. Стало нечем дышать. Желудок болезненно дернулся, но стошнить не получилось.

Он слышал, как кричит папа.

Игната перевернули на спину, подняли. Папины пальцы раздвинули зубы, метнулись внутрь, следом за суетливой тварью.

А она устраивала себе уютное гнездышко, вырывая плоть, выбрасывая сквозь раскрытый рот ошметки тканей, вперемешку с кровью.

– Нет! Нет! Нет! Твою мать! Нет же, нет!

Папин голос становился далеким, ослабевающим, потом исчез совсем. Игнат будто провалился в сон, где царила глухая плотная темнота. И только суетно шевелилось что-то в горле, царапало и покусывало.

Оно взяло его мысли из головы и сожрало часть, подкрепившись.

Вторглось в его сознание.

Наполнило дурными словами, которые были и не словами вовсе, а кодированным средством коммуникации – древним оружием развитых инопланетных рас.

(Кто умеет правильно пользоваться речью, тот забрался на несколько эволюционных ступеней выше остальных, не правда ли?)

(Слова могут ранить. Слова могут убить. Люди просто ещё не развились до той стадии, когда эти метафорические значения обретут реальный смысл. А мы – развились.)

(Теперь вы, люди, на ступеньке каких-нибудь шимпанзе. С той лишь разницей, что сформированные вами мысли, тот самый интеллект, пучок питательных конструкций, поступающих извне – это лучшее, что вы смогли создать в своей эволюции.)

(Спасибо! Спасибо!)

…Игнат помнил, как трясся на руках у бегущего к дому папы.

– Закрывай двери! Живее, пока другие не объявились!

Фотография: мама в слезах, которая кричит «Сделайхотьчтонибудь!» и бьёт папу кулаками в грудь.

Фотография: скотч в папиных руках. Моток веревки.

Запах влажной земли.