– Мы с тобой апокалиптические зараженные зомби, которых боится человечество. Что может быть лучше?

Теперь уже Игнат пожал плечами.

– Может быть, жить обычной жизнью все же лучше?

– Почему? Вон они все жили, а теперь что? Валяются мёртвые. И мы их даже не убивали, если задуматься. Люди слабы не только физически, но и духовно. У каждого из них – у каждого! – были дурные мысли, настолько дурные, что взорвали им головы. Бам!.. И что в этом хорошего? А у нас раны заживают, например. В общем, пока ты занимаешься похоронами, я проверю машину и попробую покататься. Кажется мне, что раньше я неплохо водила. Помню что-то про автомат и механику, про ручной тормоз и зеркало заднего вида. Сечёшь?

– Только маму не трогай, – попросил Игнат, когда Дружище направилась к входным дверям.

– Тогда в твоих интересах быстрее доедать.

Он заторопился, а когда выскочил на улицу, увидел, что Дружище занята не автомобилем. Она повесила на столб у сарая круглую мишень дартса и теперь метала дротики. Рюкзачок Игната лежал у её ног.

– Вечно отвлекаюсь на ерунду, – сказала Дружище, когда Игнат подошел. – Все дети и подростки отвлекаются, это нормально. Им бы жизнь охватить целиком, повидать, а не сосредотачиваться на чём-то одном. Помню, что очень люблю видать жизнь.

Игнат решил, что тоже всё время отвлекался раньше. Не мог усидеть на месте. Час чтения – форменная пытка. Прочитаешь предложение, а уже хочется посмотреть, куда пополз тот жирный блестящий жук возле крыльца. Прочитаешь абзац – а ноги зудят, требуют быстрого бега куда-нибудь, не важно куда.

Рисуешь, бывало, в альбоме, а глазами бегаешь по солнечному зайчику, что замер на стене.

Поливаешь с отцом огород, а сам то и дело направляешь струю на муравейник, представляя, что ты пилот самолета, который тушит лесной пожар.

Или, скажем, приём пищи. Подбегаешь к столу, прыгаешь на стул, быстро-быстро уплетаешь за обе щеки еду из тарелки, не чувствуя вкуса и запахов, и несёшься обратно во двор, потому что нужно повидать жизнь, нужно всё успеть…

(А ведь теперь этого ничего не будет.)

Игнат присоединился к Дружище, покидал немного дротики (всё время мазал) и понял, что ему совсем не хочется ничем заниматься, пока родители лежат не похороненные. От жары их тела, наверное, начнут разлагаться и плохо пахнуть. Да и до темноты хотелось успеть.

Он пошёл за перчатками к папе в гараж. Ошибки позапрошлой ночи были усвоены на сто процентов. А потом копал яму неподалёку, в огороде, как раз за капустой, которую уже никто никогда не уберет.

День шёл своим чередом, будто ничего не случилось. Со стороны леса медленно стягивались низкие серые тучи. Где-то вдалеке робко громыхнул гром. Воздух стал свежее, прохладнее, и в какой-то момент Игнат продрог. В обычной ситуации он бы бросил всё и пошел домой, отогреваться. Выпил бы чаю, натянул кофту с длинными рукавами или бы вообще забрался под одеяло. Но будущее уже не будет таким предсказуемым и лёгким. Игнат вытер вспотевший лоб и продолжил копать.