Они оказались в небольшой комнатке. Кажется, детская. Крохотная деревянная кровать в углу, розовый шкаф с зеркалом в полный рост. Что еще? Взгляд ухватился за разбросанные под ногами мягкие игрушки: медвежонок, большой белый заяц, два жирафа с дырками вместо глаз, ослик с шарфом на шее. И ещё увидел инородное, чужое среди детского: тяжелую увесистую цепь, один конец которой был обмотан вокруг батареи, а второй заканчивался ошейником, как у собак.

В дверном проёме стоял дядя Женя.

Одет он был в шорты и майку, на ногах – шлёпки. В руках держал потрёпанный глянцевый журнал, на обложке которого Игнат разглядел обнажённую женщину с кудрявыми чёрными волосами.

Дружище вскинула ружьё, сняла с предохранителя.

– Твою мать, вернулась, – буркнул дядя Женя, и Дружище выстрелила. Не колебалась ни секунды.

Дядю Женю швырнуло назад. Он упал, взмахнув руками, роняя журнал. Дверной косяк покрылся каплями крови.

– Что происходит? – шепнул Игнат.

Из-за спины, со стороны окна доносился шум. Шум, состоящий из пыхтения, сопения, стонов, бормотания, повизгивания.

– Надо было не жалеть меня, – сказала Дружище, подходя ближе. – Никогда ведь не жалел, а тут вдруг решил.

Дядя Женя попытался подняться, но вторым выстрелом ему снесло часть лица. Игната стошнило во второй раз за день. Согнувшись пополам, он услышал, как тяжело падает мёртвое тело. На глаза накатили слёзы. Нет, не из-за смерти дяди Жени. Просто паразит вдруг вцепился коготками в горло, проснулся окончательно.

– Пойдём, поможешь мне.

Дружище перешагнула через тело, словно не заметив. Игнату же понадобилось несколько секунд, чтобы перевалить через дядю Женю, старательно отводя взгляд.

В коридоре стоял мужчина в военной форме. Он пошатывался, слепо шарил глазами по сторонам. Руки зажали уши, но, видимо, этого не очень-то помогало. Из приоткрытого рта по нижней губе размазалась слюна вперемешку с кровью.

– Во имя Президента нашего… нет… не так… – он забормотал хрипло и торопливо, выдавливая слова, как пюре. – Чёрт, забыл… светлоликий наш, смотрящий вдаль… Не то… Не те слова…

– Ещё бы были теми, – хмыкнула Дружище, а потом открыла рот и заговорила о том самом, дурном и страшном.

Мужчина упал сначала на колени, потом лицом вперед, плашмя, с хрустом сломав нос о паркет. Из ушей его потекла кровь.

– Объяснишь мне, что творится? – слова дрожали, выпрыгивая из разболевшегося горла.

Пришелец внутри, почувствовав поддержку, царапался с новой силой, просился на волю. Он тоже хотел есть.

Дружище прислонила ружьё к стене, молча пошла дальше, вглубь комнаты. Шум из-за спины нарастал. Дверей было несколько, включая туалет и ванную. Все распахнуты. Кое-где горел свет, разбавляя мельтешащие тени. У входной двери лежал ещё один мужчина в военной форме: на спине, задрав к потолку руки со скрюченными пальцами. Рот его был в крови, глаза лопнули. Дружище, на миг остановившись, шумно втянула носом воздух, улыбнулась. Игнат тоже почувствовал отдаленные вкусные частицы, флюиды распаленных мыслей. Лакомство.