Светлый фон

Горло заболело ещё сильнее.

Голоса из детской стали громче, яростнее.

– Иди сюда, девчонка!

– Я хочу взять тебя за волосы, протащить лицом по полу!

– А ты знаешь, я люблю детский шоколад! Его можно лизать, посасывать, надкусывать…

– Где моя шавка? Ты будешь моей шавкой, мальчик?

Игнат не понимал и половины, но сами интонации нагоняли жути, захотелось захлопнуть дверь в детскую и бежать отсюда подальше!

Он бросился за Дружище в одну из комнат. Там все было заставлено аппаратурой, из которой Игнат безошибочно опознал только ноутбук, как у папы. Дружище шарила по столам, сбрасывала на пол бумаги, папки, какие-то железные штуковины.

– Так. Так. Так.

Голоса доносились из коридора. Люди подступали.

Сейчас они войдут. Дружище развернется и устроит кровавое пиршество.

Он ведь тоже так делал много раз, не правда ли? Открывал рот и давал твари нажраться человеческими мыслями. Ломал кости, пускал кровь, убивал людей. Десятками или может быть сотнями.

В горле засуетился пришелец, вызывая одновременно боль и удивительное наслаждение, будто по нервным окончаниям разлетелся импульс с приказом немедленно получать удовольствие!

– Игнат, тебе надо поесть. Приступай, а я присоединюсь чуть позже.

Он упал на колени, не в силах больше сдерживаться. Разжал челюсти. Инопланетная тварь метнулась по горлу, царапая коготками. Высвободилась, наконец. Заговорила.

Его слова смешались с флюидами Дружище. Воздух наполнился смертью.

Дружище крутанула несколько реле на большом устройстве, похожем на тумбочку. Вспыхнули красные и зеленые лампочки. На бледном желтом экране задрожала стрелка, переместилась с красного деления на белый. В руках у Дружище были наушники с микрофоном. Она быстро надела их на голову, несколько раз дунула, к чему-то прислушиваясь. Задорно улыбнулась, подмигнула Игнату.

В дверях показались люди. Они напирали один на другого, толкались, царапались, протягивали руки к Игнату. И говорили плохое, говорили, говорили, как заведенные.

Игнат чувствовал их запахи, мысли. А люди слышали его слова. И не могли больше сопротивляться.

– Не сдерживайся, – сказала Дружище. – Ты за этим сюда и пришел.