– Подъем! За мной бегом марш!

Темная тень выскользнула из комнаты, на секунду затмив лунный свет. Подчиняясь какому-то странному, неодолимому внутреннему побуждению, Филип вскочил с кровати и – как был, в пижаме и босиком – бросился следом за незнакомцем в коридор, вниз по лестнице, в сад. Он знал, куда бежать, словно его вел луч радара.

Еще издали он разглядел над невысокой стеной, отделяющей сад от реки, вереницу голов в армейских кепках – сложно сказать, сколько именно их там было, – и услышал гул голосов, напоминавший жужжание рассерженных пчел, чьему улью грозит опасность. При виде высокого человека, опережавшего Филипа всего на десяток шагов, солдаты разом умолкли, склоненные головы чуть раздвинулись. Чьи-то лица белели в серебристом свете луны, чьи-то скрывались в тени.

– Что случилось, ребята? – спросил подполковник (это наверняка был подполковник) нарочито шутливым и бодрым тоном. – Зачем вы подняли меня с постели? Налета вроде бы нет. – Он запрокинул лицо, выбеленное лунным светом, к темному ночному небу.

– Нет, сэр. Вы сами знаете, что случилось, – прозвучал в ответ глухой, ровный голос, пронизанный злостью. – Ваши выходки нам надоели, вот что случилось.

Они обступили его со всех сторон, уже схватили и потащили к стене, но тут он крикнул:

– Вы так уже делали, и не раз. Возьмите его, он такой же, как я! – Он обернулся и указал на Филипа, застывшего на лужайке.

– Что скажешь, Джек? Что скажешь, Билл? Он тоже из этих. Он тоже сойдет.

Сильные руки схватили Филипа, и он даже не сопротивлялся, зная, что сопротивление бесполезно. Он почувствовал, как его поднимают, переваливают через стену, и увидел внизу, всего в нескольких футах внизу, свое собственное отражение в тихой воде.

– Туда тебе и дорога, скотина!

Филип не помнил, что было дальше, но помнил, как очнулся. Кто-то держал его за плечо, и чей-то голос, совсем другой голос, звучал у него над ухом:

– Боже правый! Что вы здесь делаете, сэр? Вы могли насмерть простудиться!

Филип не мог выговорить ни слова. Альфред помог ему перелезть через стену.

– Спасибо, спасибо, – выдохнул он, немного придя в себя. – Если бы не вы, я бы, наверное, утонул. А где все остальные? – Он оглянулся на опустевшую садовую стену, над которой уже не возвышались головы заговорщиков, не звучал грозный гул, и никто не разминал руки, готовясь к насилию, – только луна невинно светила в небе, насколько невинно теперь может светить этот спутник, лишенный невинности.

– Но как вы узнали?

– У меня свои методы, – мрачно проговорил Альфред. – А вам, сэр, сейчас настоятельно рекомендуется горячая ванна, грелка в постель, может быть, стаканчик виски – и спать. И не обращайте внимания на этот сброд, ничего хорошего от них не дождешься.