– Все равно скажи, раз уж начал.

– Ну, в общем, дочка садовника, Кристина, ехала на велосипеде по главной дороге, возвращаясь из школы, и ее сбил грузовик, и она… короче, она умерла. Хорошего мало, правда? – произнес Маркус с дрожью в голосе. – Они, конечно, еще не оправились от горя, и я не думаю, что когда-нибудь оправятся. Меня они не обвиняют, и на том спасибо: ведь я не виноват, хоть это я подарил Кристине велосипед на день рождения.

Его друг обдумал услышанное.

– Скарабей все еще у тебя?

– Да.

– На твоем месте я бы все-таки от него избавился.

– Но как? Нельзя же просто взять и продать его или отдать кому-то, кто мне не нравится. Я плохо разбираюсь в черной магии, но уверен: здесь нужен какой-то ритуал.

– Ты прав, – согласился его друг, – нужен, но есть способы и средства.

– Например?

– Есть один метод, сочетающий секретность и публичность. К примеру, если бы ты ехал в поезде – только народу должно быть битком…

– Да?

– И выбросил бы скарабея из окна – только так, чтобы никто не увидел… Чтобы никто не увидел, – повторил он с нажимом, – тогда ты снял бы заклятие. Знаю, звучит довольно глупо, и есть другие способы. Ты ведь его не украл, нет?

– Нет, я купил его в магазине, я же тебе говорил, – обиженно ответил Маркус.

– Очень жаль. Но если сделать так, чтобы его украл кто-то другой – кража в таких делах очень важна, – это тоже могло бы сработать. Где ты его держишь?

– В ящике стола, на замке. Сказать по правде, я почти на него не смотрю. Как-то не хочется.

– Что ж, вынь его из ящика и положи на какое-нибудь заметное место, может быть, на каминную полку – и посмотрим, что будет…

Маркус прикинул возможные варианты. Касаться этой штуковины ему хотелось еще меньше, чем ее видеть, и, что еще хуже, он презирал себя за то, что верил в такие нелепые фантазии. Однако семя, посеянное в подсознании, вытравить трудно. Казалось, события подтверждали правоту его друга. Он открыл ящик и, ссутулившись от неприязни, достал эту «тварь». Его зачаточные усы, его крылья, если это были крылья, гладко и плотно сложенные на спине, вызывали в нем отвращение. Ему казалось, жук злобно хмурится, и он дошел до того, что не стал брать его в руки, а воспользовался клещами, чтобы перенести на каминную полку в своем кабинете. Маркус был уверен, что никто не захочет его украсть, вот же досада.

Миссис Крамбл, приходящая уборщица, работала у него уже несколько месяцев. Она мыла, драила и мела и, если изредка ей случалось что-нибудь разбить, почти всегда говорила ему об этом так, словно это была его вина.