Светлый фон

Бесвик располагался на реке.

Агент по недвижимости, красномордый упитанный детина, сказал:

– Похоже, у нас как раз есть, что вам надо. Называется «Райское угодье». Раньше там стояли военные, может, они и сейчас его занимают, но мы съездим и посмотрим.

Маркус, уверенный, что лишь потратит время впустую, запрыгнул в машину, и через четверть часа они прибыли на место.

Это был дом с мельницей, стоявший одной стороной на запруде, а другой – на реке с хорошим, но не слишком сильным течением. Это все, что успел заметить Маркус, пока они переходили мостик, приближаясь к небрежно покрашенной парадной двери. Агент позвонил в звонок.

Дверь открыла элегантная женщина, одетая как типичная художница, каковой она и оказалась.

– Да? – спросила она.

Агент шагнул к ней.

– Я так понимаю, – сказал он, – этот дом продается.

– Я его владелица, – ответила женщина, – и могу вас заверить, что он не продается.

Агент, вне всякого сомнения, был озадачен.

– Извините, мадам, – пробормотал он. – Должно быть, я ошибся.

– Ничего страшного, – сказала владелица. – Раз уж вы сюда приехали, возможно, вам захочется осмотреть дом.

Дом был построен в разные годы и на разных уровнях, каждая комната была на ступеньку выше или ниже другой. Более того, многие из них смотрели друг на друга не под прямым углом, а словно косились из-за угла. Но Маркусу это понравилось, и он сообщил об этом владелице.

– Мне жаль, что вам не хочется расставаться с этим домом, – сказал он, когда осмотр подошел к концу, – но я вполне вас понимаю.

– Я не сказала, что не хочу с ним расставаться, – ответила женщина. – Я только сказала, что он принадлежит мне – нам с мужем – и мы не собирались его продавать. Но мы могли бы и передумать. При соответствующей мотивации.

– Что ж, может, вы мне тогда сообщите, – сказал Маркус с обычной для него осторожностью, поскольку терпеть не мог принимать решения и был способен это сделать только в пылу момента и никак иначе.

– Я могу сообщить вам сейчас, – сказала женщина. – Мы готовы его продать, если вы предложите хорошую цену.

Маркс взглянул на агента. Его пунцовое лицо на секунду окаменело, и он сказал:

– Думаю, пять тысяч фунтов будут вполне справедливой ценой.