Погоня продолжалась, правда, я не знаю как долго, то они появлялись между деревьев, то я их видел на пологом склоне в поле. Иногда обе фигуры полностью исчезали на несколько секунд и только благодаря каким-то приглушенным звукам можно было понять, что всё в самом разгаре. Наконец, наступил тот момент, когда Панч, по видимости будучи сильно измотан, шатаясь, вынырнул откуда то слева и рухнул плашмя на землю между деревьев. Его преследователь сбился со следу и пробирался сквозь чащу недоуменно оглядываясь по сторонам, затем, увидев очертания фигуры на земле, он, также как и тот, бросился на землю, при этом спина его была обращена к залу, резким движением руки он сорвал мешок со своей головы и уткнулся лицом прямо в лицо Панча. В одно мгновение всё заволокло тьмой.
Раздался громкий протяжный крик, способный бросить любого в дрожь. В этот момент я проснулся и вдруг понял, что прямо передо мной морда, кого бы ты думал? – Огромной совы. Она сидела на подоконнике у изножья моей кровати, держа свои крылья словно две окутанные саваном руки. Я встретил взгляд её свирепых желтых глаз и буквально тут же она улетела. В этот момент я снова услышал чудовищный удар колокола, снова всего один, вполне может быть это бил колокол на церковной колокольне, такие мысли вертелись тогда у меня в голове, хотя, впрочем, кто его знает. Тем не менее, благодаря этому я окончательно пробудился ото сна.
Всё это произошло буквально за полчаса. Спать я больше не мог, поэтому поднялся, оделся немного, только для того чтобы согреться, и теперь пишу весь этот бред в первые часы в день Рождества. Ты беспокоишься не пропустил ли я чего-нибудь? – Правильно. Я забыл сказать, в этом сне не было никакого Тоби, никаких собачек вообще, а имена спереди, там, где обычно пишут Панч и Джуди, были Кидман и Галлоп, а про них мне этот коммивояжер определенно ничего не говорил, даже близко.
Теперь я уже чувствую, что неплохо было бы и поспать пару часиков, так что заклеиваю свой конверт и ставлю на нем печать.
ЧЕТВЕРТОЕ ПИСЬМО
Мой дорогой Роберт, всё позади, тело нашли. Я еще не извинился перед тобой за то, что не послал письмо вчера с вечерней почтой – это произошло по той простой причине, что я был не в состоянии ничего написать вчера. События, сопутствующие обнаружению тела, поразили меня настолько, что мне нужна была хотя бы одна ночь для того, чтобы я смог прийти в себя и спокойно рассказать обо всем произошедшем, сейчас я уже способен подробно изложить всё на бумаге. Говоря по правде, это было самое странное Рождество из тех, которые мне когда-либо доводилось отмечать и, думаю, такого больше никогда не будет.