— Только тех, кого ещё можно вывести из тени.

— А другие? В деревне и… вообще…

— Всех не спасти.

— Почему? — заупрямилась девочка; ей хотелось, чтобы было иначе.

Коряга не думал: перешагивал вопросы, точно собственноручно расставленные ловушки.

— Не хватает времени, сил и желания. Как тебе такой ответ?

— Мне он не нравится.

Колдун пожал плечами.

— Тогда старайся лучше.

— Но это ведь вы… а я… что я могу?

Он остановился, посмотрел прямо ей в глаза, пока она не отвела взгляд. Его лицо оставалось неподвижным, скучающим, только нижняя губа немного отвисла, словно Коряга задремал с открытыми глазами.

— Я часто задаю себе этот вопрос. — Он моргнул, отвернулся и продолжил подъём на холм. — А потом другой: зачем? Я всё больше склоняюсь к тому, что помощь другим — это не очищающая благодетель, а принуждение слабого сердца, верующего, что ещё есть шанс начать всё сначала.

— Всё изменить?

— Это не ко мне. Я лишь поднимаю упавшие на камни зёрна и кладу в землю.

— И всё? — Схая ускорилась, стараясь догнать мага. — А дальше?

Мужчина пожал плечами. Он достиг вершины.

— Что угодно. Ветер. Солнце. Птицы. Дождь. Прозрение. Выколосившийся спаситель или тиран.

Они спустились, повернули налево. Через несколько шагов Коряга остановился, присел, нащупал что-то в траве и потянул. Схая заметила какие-то контуры, а потом прямоугольник травы приподнялся и отъехал в сторону. С краёв сыпалась земля.

Открылась дверь или, скорей, небольшой люк, в который она могла легко пролезть. За люком виднелась деревянная зашивка. Колдун достал три доски и подозвал кивком Схаю.

— Набери половину, — он постучал по ведру.