– Она снова просыпается, – сказала, наконец, Стеша. – И, кажется, она сердится.

– Кто? – тут же спросил Гальяно.

– Марь, – в один голос ответили Стеша и Вероника.

– А чего она сердится? Вы ж, вроде как, её любимые девочки!

– А мы? – Арес бросил на Гальяно хмурый взгляд. – Считаешь, она рада появлению в своих владениях такой оравы?

– Вы здесь ни при чем. – Вероника махнула рукой.

Вид у неё был такой же сосредоточенный, как и у Стеши. Сейчас, когда они стояли рядом, их фамильное сходство делалось особенно заметным.

– Она просто не хочет остаться одна, – послышалось за их спинами.

Стэф обернулся. В нескольких метрах от них стояли марёвки. Девочка хмурилась, мальчик обиженно сопел.

– С нами ей неинтересно, – сказал мальчик, и сразу стала понятна причина его обиды. – Мы для неё слишком маленькие. В нас для неё слишком мало жизни.

На взгляд Стэфа, жизни в них не было вообще, но говорить об этом и расстраивать малюток он не стал.

– С нами она тоже не особо общалась, – хмыкнула Аграфена.

– Ей не нужно общаться, ей достаточно снов, – сказала девочка.

– Да мы тут вообще не спим! Мы тут, можно сказать, не живые и не мёртвые! Какой с нас толк?

– Ты не поняла, Феня, – сказала девочка с мягким укором. – Это она спит, а не вы. А вы ей снитесь. И ей от этого хорошо. Она не любит просыпаться. Когда она просыпается, всем становится плохо, потому что она злится.

– А почему она злится? – спросил Гальяно.

Девочка посмотрела на него снисходительно, а потом сказала:

– Потому что ей не нравится этот мир.

– А разве не она его создала?

– Она создала только то, что ей нравилось: болото, своих деток, нас, вот их! – Девочка указала пальцем на Стешу с Вероникой.