Путь его лежал к тому болотному озерцу, к которому он отправил Степана. Кажется, было это давным-давно. Так давно, что потеряло свою значимость. В памяти Серафима всё ещё оставалось данное Стеше обещание, но его ценность была уже совсем иной. В первую очередь Серафиму следовало позаботиться о самом себе. Он слишком долго жил ради других. Он слишком долго не думал о собственных желаниях.

Болотное озерцо Серафим так и не нашёл. На том месте, где оно должно было быть, осталась вмятина, словно кто-то впечатал гигантский каблук в рыхлую плоть торфяников. А вода, наверное, выпарилась в том аду, который устроил Тринадцатый, нелюбимый и непутёвый сынок Мари. Серафим хмыкнул, подумав, как это глупо – страдать от отсутствия любви. А когда ты почти всесильный, почти бог для этого клочка суши – глупо вдвойне. Ну и кто тут блаженный?

– Глупец… – Уже знакомый, похожий на свист ветра в дымоходе голос послышался прямо у него в голове. – Ты думаешь, что обрёл свободу, но на самом деле ты её потерял. Свободу обрёл другой. – Свист превратился в птичий клёкот. Наверное, так Тринадцатый смеялся. – Она забрала его у меня, лишила даже такой малости.

– Какой малости? – мысленно спросил Серафим.