Серафим задумчиво повертел получившуюся сову на ладони, а потом зашвырнул её в трясину. Дарить её было некому. У Стеши уже была змейка, а у Катюши – птичка. Он запоздало подумал, что такую оригинальную вещицу можно было бы попробовать продать. Хоть бы даже кому-нибудь из немцев. Эти уроды точно знали толк в хороших вещах. Но ничего, он сделает что-нибудь ещё. Если не придумает другой способ заработка.

Казалось, что изменилось не только болото, но и всё, что его окружало. Серафим убедился в этом, когда на исходе ночи вышел к дому у Змеиной заводи. Дом тонул в тишине и темноте и казался дремлющим на берегу зверем. Серафим поднялся на крыльцо – новое, широкое, с изящными резными перилами.

Откуда? Когда?

К стене дома притулился зелёным боком велосипед. Не детский трёхколёсный, на котором катался племянник Серафима, а взрослый с большими колёсами и тускло поблёскивающими в темноте спицами.

Чей?..

Вокруг не было ничего, что указывало бы на едва не произошедшую утром трагедию. А ведь прямо здесь, в мягкой траве, под дулами автоматов стояли на коленях баба Марфа, Стеша и Катюша. Но сейчас окружающий мир казался мирным. Серафим усмехнулся этому определению и, не дав себе больше времени на раздумья, решительно постучал в дверь.

В окнах передней комнаты тут же вспыхнул рыжий, непривычно яркий свет. Дёрнулась и вернулась на место занавеска. Затем послышались торопливые шаги, и дверь распахнулась. Из дома на крыльцо хлынул всё тот же странный рыжий свет, на его фоне Серафим поначалу сумел различить лишь очертания человеческого силуэта. А потом рыжий свет погас, но кромешную темноту продолжил разгонять другой, идущий от порога. Серафим помнил, что это значит, а потому оглянулся, чтобы посмотреть, кто увязался за ним с болота.