— Ты примешь ее предложение?

— Ее предложение? Ах, ты говоришь об этом! Нет, пока не приму. Я буду откладывать деньги, которые должен ей платить, и когда процесс кончится, снова предложу их ей. Если она и тогда станет отказываться, я не вижу причины, почему бы мне не оставить деньги себе. Она богата, будет еще богаче и, вероятно, выйдет замуж за какого-нибудь весьма денежного молодого человека. Кроме того, деньги мне нужны для тебя.

— Тони, не совершай ради меня никаких неблагородных поступков. С нас хватит и того, что есть, — по-моему, мы ведем сейчас роскошный образ жизни. Пусть она берет эти деньги.

— Там будет видно. Во всяком случае я буду ее уговаривать. Ну, а теперь забудем все это. Да, еще одно обстоятельство.

— Что именно?

Тони помедлил и затем сказал:

— Английский закон о разводе — чрезвычайно странная вещь, особенно потому, что предполагается, будто он основан на логике. По английскому закону брак является контрактом. Но в противоположность всем другим контрактам закон не позволяет его аннулировать, когда обе стороны согласны на это и готовы объявить об этом публично. Это было бы слишком просто, и юристы потеряли бы тогда свои многотысячные гонорары. Закон требует, чтобы одна сторона была виновна, а другая невинна, обиженная осквернением супружеского ложа. Обиженный ходатайствует о том, что называется удовлетворением нарушенных супружеских прав, и суд постановляет, чтобы виновный моментально возвратился в постель своей половины. Тебе кажется это совсем диким?

— Немного странно, — сказала Ката, — Но ты же шутишь, не правда ли?

— Нет, это именно так и делается! Ну виновная сторона говорит — не пойду, и поэтому контракт нарушается, невинная сторона оказывается «брошенной» той и плачет как безумная — ей нужны деньги, чтобы залечить разбитое сердце. Но если виновной стороной является муж — а это обычно так, потому что сколько бы прелюбодеяний ни совершала жена, «приличествует», чтобы был виноват муж, — прелюбодеяние должно быть доказано. Теперь, весьма вероятно, что у виновного мужа есть кто-нибудь, на ком он хочет жениться и с кем он прелюбодействовал на самом деле. Но ее имя ни в каком случае не должно упоминаться — это «отнюдь не приличествует». Нет, надо нанять какую-нибудь даму, чтобы она провела с виновным мужем целую ночь в каком-нибудь отеле в Брайтоне, они сидят там и пьют виски с содой, беседуют о бегах и о прошлогодних пьесах и о том, как трудна жизнь. Это и есть «доказательства». Тогда развод разрешен, но совесть закона так чувствительна в вопросе о разъединении тех, кого сам Господь решил разлучить, что им дается еще шесть месяцев, — может быть, они снова захотят воссоединиться. Предполагается, что таинственное лицо, именуемое королевским проктором, все это время наблюдает за ними. Если он не хочет этого делать, или не находит в их жизни ничего пикантного, или решает держаться в стороне, тогда решение nisi[235] наконец вступает в силу. Далее, если виновной является жена, то злостный прелюбодей — ее возлюбленный или соответствующее лицо — должен оплатить мужу все убытки, — то, что он владел чужой женой, и считается убытком. Когда виновной стороной является муж, то он в течение своей жизни должен выплачивать своей экс-жене одну треть своего годового дохода. Таким образом, ни один англичанин не может иметь и не имел никогда больше трех жен.