Семен Федорович зашел в чайную с черного хода и вызвал Исаака Ароновича. Ожидать его пришлось долго. Исаак Аронович в белоснежном халате появился неожиданно.

— Семен Федорович, я вас очень уважаю, но не имею времени даже сказать вам «здравствуйте». Вы знаете, кого я сейчас кормлю? Первого секретаря!

— Дорогой Исаак Аронович, выручайте, — взмолился Коляда, — век не забуду.

— Что вам надо? Говорите быстро, а то меня уже здесь нет. Я весь там, — Исаак Аронович показал на дверь.

— Завтра в Сосенку ко мне на собрание должен приехать товарищ Шаблей. И я не знаю, чем его кормить.

— Вы хотите, чтобы и я приехал?

— Нет… Но я должен знать, что он ест. Скажите…

— Записывайте. На завтрак я подал ему картошку по-косопольски со шкварками. Холодец и помидоры. Кислое молоко. Нет, кислое молоко вычеркните. На обед — борщ и шашлык по-карски.

— Как, как?

— Что вы меня мучаете, Семен Федорович? Я уже иду.

— Обождите! А поросят будет есть?

— Слушайте, Семен Федорович, вы хотите иметь ужин?

— Хочу.

— Он у вас будет. Я приеду к вам и приготовлю такой ужин, что первый секретарь будет доволен!

— Спасибо вам!

— На сколько персон? Заказывайте на тридцать, — посоветовал Исаак Аронович, — правление, ревизионная комиссия, актив… Идите и не беспокойтесь. А я сейчас так спешу, что не имею времени спросить, как здоровье вашей жены.

Коляда знал, что сегодня привезли Меланку с двумя сыновьями домой. Он слышал, как говорили молодицы, наводя в клубе порядок:

— Такие хлопчики! Как нарисованные!

— Оба чернявые, глазенки как тернины.