Дети были спокойными. Марк редко говорил, а малыш редко плакал. Марк мгновенно исполнял любое распоряжение. Оба закрывали глаза сразу же, как только их клали в кроватки. В приюте их хорошо этому научили.

Милочка Мэгги изумилась тому, как Пэт принял новость о взятых на воспитание детях. Когда он вернулся от миссис О’Кроули, они жили у нее уже три дня. Милочка Мэгги рассказала обо всем отцу одним предложением и на одном дыхании. В конце она добавила, что будет получать пять долларов в неделю на еду для детей.

— На обоих?

— Пять долларов на каждого.

— Надо же! Это прекрасно. Два ребятенка за неделю на десять долларов не наедят.

— Это деньги на детей и только на детей, — твердо возразила Милочка Мэгги.

Кто знал, что происходило в Пэтовом мозгу? Он вообразил, что его дочь взяла детей, чтобы заменить Клода, и теперь Клод навсегда исчезнет из ее жизни. Он объяснял Мик-Маку:

— Моя дочь сказала: «Вместо тебя у меня есть дети. Так что теперь, когда уедешь, можешь не возвращаться». А он сказал: «Значит, дети заняли мое место, и я больше не нужен».

— И ты-то жил у О’Кроули, когда он это сказал! — Мик-Мак не сомневался в правдивости друга. Это был всего-навсего автоматический комментарий.

— Мне не нужно свечку держать, — ледяным тоном заявил Пэт, — чтобы знать, что происходит в моем собственном доме. Как бы там ни было, погода потеплела, и аспид заявил: «Ну-ка!» Нет, не то слово. Ага, вспомнил! «Шинук!»

— И что это слово значит?

Пэту пришлось придумывать на лету.

— Ну… ну это означает «Прощай!». На эскимосском языке, — добавил он. Вид у маленького человечка был такой, словно он в этом усомнился, но Пэт закрепил сказанное: — Ну понятно же. Сначала он говорит: «Шинук!» Потом уезжает. Что еще это может значить?

Нельзя сказать, что Пэт полюбил приемных детей; он не смог полюбить даже своих собственных, когда те были маленькими. Но он с ними ладил, особенно с Марком. Пэт отличался болтливостью, и после выхода на пенсию на болтовню у него был целый день, а Милочка Мэгги не могла целый день сидеть рядом и слушать. Зато малыш Марк мог. Пэт рассказывал мальчику все, что, по его мнению, дочь должна была знать: какая прекрасная у него была комната в доме вдовы, какими изысканными блюдами она его кормила, и — да, сэр, — что он женился бы на ней, и глазом не моргнув, но что дочь с сыном станут без него делать? Несмотря на то что Пэт обращался к мальчугану, он повышал голос так, чтобы Милочка Мэгги тоже его слышала.

Мальчуган чаще всего понятия не имел, о чем толковал Пэт, но слушал с лестным вниманием.