— Сейчас, сейчас, — сказала женщина в белом. — Еще минутку…

Она поднесла к его рту маленький стаканчик. Он с трудом поднял голову, проглотил жидкость и, глубоко вдохнув воздух, сказал:

— Еще минутку можно. Ведь и до сих пор гудят моторы — такая голова! А немного погодя пускай войдет. Я привык, что ко мне входят запросто. Каждый, у кого есть дело, — пожалуйста, заходи! Конечно, начальник цеха это только начальник цеха… А у вас тут какая-то странная гостиница. При каждом номере личная секретарша, что ли? Смешно даже. Я не требую, чтобы мне докладывали о каждом посетителе. И почему вы в белом? Это такая форма, что ли? Все белое-белое… А который час? Пора, пора!

— Только не волнуйтесь, — сказала женщина, шершавыми пальцами щупая его лоб, шею.

Он закрыл глаза.

В комнате наступила тишина. Женщина на цыпочках вышла, неслышно открыв и затворив дверь.

Ну что ж, Андрей Андреевич, поговорим наконец с глазу на глаз?

Вид, как всегда, импозантный. Серый костюм так идет к серебристой седине на висках. Есть таки седина, годы, годы… Опять мы не виделись добрых десять лет. Но что там годы, что расстояния? Ты не забывал, ты всегда напоминал о себе. То новогодняя открытка, то телеграмма ко дню рождения, то даже маленький сувенир — знак дружеского внимания. А было еще и так: неожиданно навестил какой-то твой приятель и часа два растроганно повествовал о том, как ты любишь, как уважаешь меня. И наконец, ты наказал своему сыну, чтоб он, возвращаясь с практики, заехал ко мне. Пускай, мол, сам убедится, каков у отца ближайший и самый дорогой друг. Так ты ему сказал?.. Опять гудит. Какой самолет? Я уже прилетел. А где же ваш кофе?

…Знаешь, он мне понравился, твой Константин, Костик. Умный парень, хотя судит о многом поверхностно. И с нами смолоду это было… Я видел, что он ждет от меня таких же или почти таких же высоких слов о тебе, каких ты наговорил ему о моей скромной персоне. Я молчал. Но и это, кажется, ему понравилось. Нынешняя молодежь с иронией относится к пышным словесам. Я их понимаю.

Погоди, разве ты пришел в белом? Почему все вокруг белое? Странная какая-то гостиница… А зачем ты прислал тогда Костю? При чем тут Костя? Я понял, что он ничего не знает, но кое о чем он почему-то расспрашивал особенно настойчиво и тревожно. Ну, к примеру, о том времени, когда нас раскидало в разные стороны. Еще перед войной. И о первой послевоенной встрече. Что-то его беспокоило. Но я не собирался ни углублять, ни рассеивать это беспокойство. Это наше с тобой дело, только наше. Итак, поговорим, Андрей Андреевич.