Поля отошла к окну. Отчаяние душило ее.

— Мама, что я скажу Виталию?

Кузьминская молчала.

— А кто он такой, чтоб перед ним оправдываться? — презрительно промолвил Юра.

— Он мой жених.

— Подумаешь! Что он собой представляет?

— Человек.

— Ха-ха! Студентик в заштопанном костюме.

— А ты и в новехоньком и в дубленке — пустое место.

— Замолчите, — попросила Кузьминская.

В комнате сгущался холодный мрак.

— Откуда-то дует, — Кузьминская судорожно прижала руки к груди. — Может быть, форточка на кухне. Глянь…

Юра вышел из комнаты и сразу же вернулся.

— Закрыта, — пробурчал.

Он подошел к креслу, толкнул его коленом и сел, вытянув длинные ноги.

— Юра, иди ложись на мою кровать, — сказала Кузьминская.

Сама она даже боялась заглянуть в разворошенную спальню. И даже подняться с дивана, на котором всегда спал Юра, была не в силах.

— Не хочу, — сказал Юра.

Он, видимо, и сам не понимал, что это детский страх заставляет его держаться ближе к матери.

— Что я скажу Виталику? Что я скажу? — Поля слепо смотрела в окно, словно спрашивала не мать, а кого-то там во тьме.