— Я тут ни при чем! — как-то жалобно взвизгнул Юра.

— Конечно! Ты уже и от отца готов отречься, лишь бы остаться чистеньким. «Однофамилец»… А кто клянчил изо дня в день: «Дубленку… японский магнитофон…» То, другое, десятое…

— Ну и что с того? — Юра сердито смотрел на сестру. — У других есть, чем я хуже?

— А ты думал, откуда такие деньги взять?

— Откуда все берут, оттуда и отец брал.

— Не все.

— Ну конечно! Есть чудесное исключение: Виталий, его папа и мама.

— Насмехаешься? А ты и подметки его не стоишь.

— Замолчите! — истерически крикнула Кузьминская и, обхватив голову руками, упала на изголовье, сжалась в комок.

Поля подошла, села на краешке.

— Мама, успокойся.

— Как я могу успокоиться?

Поля не знала что ответить. Всего несколько минут тому назад мать советовала ей успокоиться. Слова, слова… Ей было жалко мать, сердце болело за отца. «Но разве я виновата, — думала она, — что больше всего меня терзает страх перед завтрашней встречей с Виталием? Что я ему скажу?»

Она старалась не думать о том, что ее пугало, но оно преследовало ее неумолимым вопросом: «А что, если Виталий отступится от меня?» То, что вчера так нравилось в нем — непримиримость и даже нетерпимость, — теперь вселяло страх. Липкий страх вызывал еще одно чувство, которое наполняло ее стыдом и болью. Это была до того никогда не испытанная ею неприязнь к отцу, к матери. Да, и к матери. Знала все, наверно знала — и что? Советовала быть  о с т о р о ж н е е?.. Поверит ли Виталий, что я ничего не знала? Виталий как-то сказал: «Ты меня прости, Поля, но в твоих родителях есть этакий, знаешь, мещанский душок…» Если б только мещанский душок. За душок не арестовывают, не судят. Неужели отца засудят? Как же так?

И что тогда будет с мамой? Опять боль и жалость в сердце: «А я, негодяйка, о себе думаю».

Мать шевельнулась.

— Который час? До утра с ума сойти можно.

— А что утром? — тоскливо проговорила Поля.

Прошла три шага и села у стола. Голова стала такой тяжелой, что пришлось ее подпереть обеими руками.

— Юра, иди ложись, — сказала мать. — Не забывай, что вот-вот экзамены.