Услышав страшное название, люди начали отсту­пать. Вокруг небольшой группки людей легла широкая полоса отчуждения и ужаса. И тут внезапно диким голо­сом, словно на судный день, завопил Раввуни:

— Я тебе дам цепь, босяк! Ты на кого руку поднял, ты на кого!..

Мрачная, неживая усмешка снова раздвинула губы сотника.

— Н-ну... На кого?

— На Хрис-та! — вдруг нестерпимо возвысил голос Юрась.

Толпа ахнула.

— Да, на Христа! — рявкнул Фома. — Слышали, в Городне?

— Ти-хо! — поднял перчатку сотник. — Это не тот. Это самозванец и шалбер по имени Якуб Мелштинский, беглец из Польши, которого давно ищет за ересь и пре­ступление доказательная инквизиция.

О Мелштинском многие слышали. Это действительно был самозванец, неудачно выдавший себя за мессию. Мессии в то время росли как грибы.

— Обман! — ответил Братчик. — Истинно я — Христос.

— Если он Христос, — обратился к толпе сотник, — пускай публично сотворит чудо.

Юрась молчал. На этот раз его, кажется, действительно поймали. На этот раз не выкрутишься. Всё. Мол­чала и толпа.

В этот момент взгляд Христа упал на слепых, сидевших возле одного воза. Страшные бугристые верхние веки, безучастные лица. Возможно, вырвут глаза и ему.

И тут он удивился. Один из слепых, пользуясь тем, что на него никто не обращает внимания, во все гла­за смотрел на беспорточного торговца, на сотника и на него, Юрася.

С радостью чувствуя, как возвращается жизнь, Юрась незаметно показал ему золотой (какое счастье, что его не проели!) и спросил глазами: «Достаточно?» — «Достаточно», — опустил «слепой» глаза и начал шептать что-то соседу, человеку такого же бандитского вида, как и он.

Ноздри Христовы раздувались. Он вскинул голову, и в притихшую толпу ударами топора упали слова:

— Будет чудо!

Ярмарка замерла. На лице сотника было недоумение.

— Приведите мне... ну, хоть бы вон тех слепых.

Люди бросились к калекам, подняли их и на руках доставили к Юрасю. Толпа смотрела со священным ужасом на бугристые, видимо, от старых язв, веки. Сомнения не было.