— Да и грязь какая-то вонючая, — продолжил третий.

— Ничего, — предположил инициатор. — Мы с него за эту грязь да за то, что не убежали, лишние золотые возьмем.

— Бедный, — усмехнулся первый.

— Чёрт с ним. Да ещё и со зрителей сорвём. Пошли. Доставай горох.

Они достали из-под век положенные туда половинки горошинок, проморгались и, закрыв глаза, пошли назад.

Корнила с тупой иронией смотрел на бродяг. Увидел, что слепые приближаются, что глаза у них сомкну­ты, и улыбнулся:

— Что, выкручиваться хотел? Не помогло!

Слепых подвели. Юрась перекрестил их.

— Зри! — повелел он. — Зри на Бога во славе его!

Слепой «с тяжестью» приподнял веки.

— Господи Боже, — тронулись шёпотом губы. — Вижу... Вижу, Господи Боже... Созерцаю светлый лик твой!

Взглянул на сотника:

— А это что за богомерзкое рыло?

Сотник растерялся. Два других бывших слепца смотрели на него с плохо скрываемым отвращением.

— Чёрт, — сказал один.

— Ясно, что сатана, — уточнил Раввуни. — Только рога под волосами.

Два мещанина подошли к сотнику.

— Н-ну, рыло. Это как же? На Бога руку поднял? Савл, паче кала смердяй.

Корнила налился багрянцем. Вырвал меч.

— Ти-хо, хлопы!