— Достаточно, — прервал комиссарий. — Оговорил тебя тот самый человек.

— Да в чём, отче? Мне и умереть давно надо, и в тюрьме мне лучше будет, сытее, да и всё равно. Но ведь правду тому человеку почитать надобно. В чём?

— Ты перевоплощённый чёрный кот, принадлежавший ранее местному костёльному органисту.

— Сроду не был котом... Вы мне, может, объясните?

— Сначала ты объясни и докажи, что это не так.

Легла пауза.

— Видишь, не можешь. А мы докажем. Мы всё зна­ем, и ты нам про курочек не бреши. Ты посмотри на свою Богу мерзкую рожу.

Лицо у человека было действительно похоже на лицо старого горемычного кота. Маленькое круглое личико, зеленоватые голодные глазки, вытертые короткие волосы на голове — чёрные, в проседь, усы — редкие, пробуют торчать.

— Ты на себя посмотри. Усы редкие, вон какие — раз.

— Раз, — повторил пан Котский.

— Фамилия — два.

— Каюсь, два.

— Ты появился, а в тот самый день кот исчез — три.

— Не знаю я этого. Зачем мне кот? Я и сам вечно голоден.

— Арестовали тебя, когда пил в корчме молоко, — четыре.

— Пил. Хотел молочка.

— Видишь? А какой хороший христианин с того времени, как первая корчма появилась, пил в корчме молокo?! А?!. Перевоплотился волей сатаны.

— Да я... Что же мне делать, отче?

— Перевоплощайся назад, ибо вред принёс ты орга­нисту. Лови мышей.

— Сроду я мышей не ловил, — жалобно улыбнулся человечек. — Не могу.