Кулаки его сжались. С ликованием в голосе он произнёс:

— Я не брал песта и цепа. Вот под этим кулаком раскололась, как скорлупа яйца, голова этого бродячего животного. Я не жалею, лишь бы и другие делали так... Ибо вы — ватага сброда, висельников, властолюбцев и грязной сволочи.

— Отвести.

В этот момент глаза Христовы взглянули в сторону, и он едва не онемел от удивления. Те монахи, которых он встретил, вели по площади хозяина. Он шёл весь светлый и всё ускорял ходьбу. Подошёл к столу, земно поклонил­ся комиссарию:

— Добрый день, солнце наше ясное. Слава Христу.

Комиссарий листал бумаги.

— Это ты их оговорил? — спросил наконец глава до­казательной инквизиции.

— Я, — ударил себя в грудь хозяин. — И не жалею о рачительном усердии своём к церкви.

— А вчерашний самооговор зачем? Рехнулся?

— Н-нет! На себя донёс! Потому — мнение, мысль у себя почувствовал.

— Какую?

— Зачем Господь наш Бог в потопе животных то­пил? Они ведь греха не имут. Если бы это верующему какому-либо выгодно было — тогда ясно... Ну, а поду­мал — испугался. Что же это будет, если каждый — ду­мать?.. Каюсь, отче!

Комиссарий подал знак, чтобы хозяина отвели к другим.

Глава XXV

БОГ НАШ — ПОЕДАЮЩИЙ ОГОНЬ

Не давайте святыни псам