Босяцкий тоже понемногу закипал:

— Вот что, мне это осточертело. Соорудишь что-либо стройное — заплюют, завалят, загадят на глазах у всех. Я не знаю, как служит церкви, как любит Богa, — он взглянул на епископа, — большинство клириков. Но я знаю одно — знаю, что на глазах у людей нельзя распутничать так, как они. На гла-зах... Ибо это порождает нелюбовь, ненависть, гнев, взрыв, смерть!

— О чем вы?

— О том. Завели голод в то время, когда хватило бы сильного недоедания. Хотелось иметь лишнюю полушку, а потеряете всё. А отсюда и неудачи с этим аспидом, и позор с татарами, и то, что мы всё время рубим сук под собою и трахнемся задницей или, простите, мордой в навоз. Обожрались сладкой жизнью — и породили, возможно, свою смерть. Изнемогали в чрезмерных наслаждениях, а теперь вертитесь. Как тут не вспомнить пословицы о пчёлах?

Синклит молчал. За узкими окнами были тишина и ночь, но люди слушали эту тишину и не верили ей.

Глава XXXVII

НАБАТ

И плакал я, увидев море. Плакал,

Когда с ковчега вновь увидел солнце.

Миф об Утнапиштиме

Святой службе и вообще церковной и магистрат­ской, радской элите, равно, как и нобилям, было о чем беспокоиться. 13 августа многотысячная толпа вышла из Вильно на городенскую дорогу. Некоторые летописи го­ворили позже о «богомольцах», но в самом деле гурьбы были далеко не такие однородные. Кроме пилигримов, были тут ремесленники с севера (давно уж у них не было работы), наймиты, рассчитанные по окончании жатвы, молодёжь из починков, школяры, но главную часть гурь­бы составляли беглецы с разорённого, выжженного тата­рами юга и срединных земель Белой Руси. Вряд ли им в это время было до богомолья. Просто и в Вильно они не нашли хлеба для животов и зерна для пустых своих нив. Нельзя было купить даже за деньги, которые приобрели они дерзостью Юрася Братчика, названного Христа. Был неурожай.

Они шли, лишь бы идти. Большинство не знало, куда податься, и двинулось на городенскую дорогу, ибо на неё вышел Христос с апостолами.

Двигала ими не цель, а невозможность оставаться на месте.

А главное, всеми этими тысячами двигал голод либо призрак близкого голода.