И вот что Егору Евлампиевичу неделей позже рассказал Масленников:

— Ну и быстр на науку Василий Адеркин. Ведь что удумал. Решил испытать в тот же вечер, когда с тобой встречался, своего напарника, тоже, как и он, теперь электромеханика Афанасия Низова.

…В цех Василий вбежал после звонка и, не раздеваясь, стал на свой пост у распределительного щита. Неподалеку по каким-то своим делам крутился Низов.

Слыхал Василий от него, Масленникова, как ловко обманывал приставленного шпика один из революционеров-подпольщиков с их Волжских заводов.

На глазах у рыжего жандарма, подосланного к ним под маской нового рабочего, выхватил он как-то торчащую из кармана своего товарища по партии газету (о том, что тот «не заметил» этого, было условлено заранее).

— Отдай газету! — набросился его друг на рыжего. Тот гогочет, зная, у кого газета. А подпольщик незаметно вложил в газету товарища пачку прокламаций. Настало время признаться в «розыгрыше». Смеясь, отдает он теперь газету «с начинкой». И все трое гогочут — сыщик над «разыгранным», а друзья — над ним.

Так вот, носил свои прокламации этот подпольщик в специальном узком мешочке, прикрепленном в одном из рукавов. Сыщик пошарит-пошарит в карманах пальто, а заглянуть в рукав не догадается.

И Василий сложил теперь свое пальто так, что изнанка одного из рукавов с порванной подкладкой осталась открытой взгляду любого первопопавшегося, а за подкладку засунул листок с напечатанными правилами найма на Волжские заводы — и так, чтобы торчал лишь уголок бумажки, очень смахивая на прокламацию.

А сам отошел от щита в глубину зала электростанции. Пробегал Филя Колокольников, глянул на пальто, увидел торчащий листок, сложил пальто так, чтобы закрыть рукав, и побежал озабоченный — видно, разыскивать неосторожного Василия.

А Василий тут как тут — вновь пальто свое сложил по-старому, чтобы листок виден был. И опять укрылся в глубине зала. Мимо проходил Низов, выхватил листок и, не читая, понесся с ним в конторку Павла Александровича. Вылетел оттуда красный, подбежал к пальто и сунул бумажку снова за обтрепанную подкладку рукава.

Застучали башмаки по лесенке, спускается в зал Павел Александрович, а Василий тут как тут, у щита стоит на своем месте.

— Что за черт, а мне сказали, что Адеркин оставил щит без присмотра.

— Здравствуйте, Павел Александрович! Как так можно — стою на посту, как часовой на мосту.

— Все шуточки, Василий, — а правила найма на работу зачем вам понадобились вдруг?

Василий, вежливенько потупив очи, ответил:

— Так ведь хотелось вам, Павел Александрович, приятное доставить, несут прокламацию мою показывать, ан это дозволенная и разрешенная и хозяевами, и цензурой «служебная инструкция». «Взялся за ум», — скажет мой начальник. И ему приятно, и мне честь…