Взять хотя бы Василия Адеркина. Парень — сорвиголова. «Что же это деется, — говорит он как-то на командирском сборе. — Пятком разведки командую, братцы, бомбы, фугасы готовлю, сам и ставить фугасы и бомбы бросать буду, а ить личного оружия, даже «бульдога», нет. Что же это мне теперича остается, други мои, отнять самому, что ль, у кого из тех, кто имеет?»

Тут, помнится, и посмейся он, Прохор, над незадачливым разведкомандиром: «Иные-де аж по пятку винтовок, не то что «бульдогов» приносят в арсенал боевой дружины».

И вот пожалуйте.

Белым днем врывается Василек прямо к ремонтному мастеру.

Тот в заводском доме живет, рядом с инженерским клубом. Немец — ни жив ни мертв. Парень-то из тюрьмы недавно. Думал, грабить будет. А Василек застыл у двери и глаз со стены не сводит. Любуется винтовкой системы «Винчестер». Она висит на стенном ковре и манит. Сам винтовки не хватает, а объясняет немцу:

— Жить не могу без оружия, купить негде, а у молодых нонче мода завелась на охоту с ружьем хорошим ходить. Смеются надо мной приятели: зарабатываю не хуже иных, а ружья все нет. — И выкладывает немцу косую. Откуда только такая сумма у него скопилась? Месячный заработок у парня невелик да и общий котел с отцом и матерью пока что. А если посчитать штрафы и иные вычеты?

Но немец оказался добряк. Рад был, что не с бандитскими целями к нему Василий вкатился. Снимает винчестер, протирает, показывает, как с этой хитрой штуковиной обращаться, дает более сотни патронов да еще напутствует при этом:

— Винчестер — ружье хорошее, но капризное, как иная легавая. Я ни разу не выстрелил из него бесцельно. И обращения требует это оружие умелого и честного. — Отдает Василию Адеркину свой винчестер немец да еще и косую ему обратно сует: — Старенькое, скоро отслужит свой век. Бери, раз уж так случилось.

С тем и прибежал тот прямо в штаб боевой дружины, радостный, нагруженный патронами, со сложенным вдвое винчестером, запрятанным под длиннополое пальто.

— Товарищ Сочалов, — кричит во всю глотку, — теперь и разведка вооружена!

— Хват парень, молодец! — одобрил Сочалов поступок Адеркина.

Вспоминая все это, Прохор успел уже вымыться над тазом до пояса, насухо растереть докрасна хорошо тренированное тело жестким холщовым полотенцем, натянуть полувоенный серый френч с высоким воротником. Не забыл засунуть при этом в боковой верхний карман с клапаном свою костяную расческу, которой с усердием поработал перед тем у зеркала над своими усиками и безукоризненным пробором.

Налегке, без завтрака, выскочил он на улицу и с первыми брызгами солнечных лучей заспешил к дальнему лесу, где сегодня по ранней зорьке собирались командиры для прохождения инструктажа по охране первомайских колонн демонстрантов. Его должен проводить списанный после тяжелой контузии с фронта русско-японской войны унтер-офицер Матушев.