Изучалось, подсчитывалось по минутам время, которое, как было установлено, все-таки находился в отлучке с танцев в тот вечер Борис Черняев. Но пока так и не удалось найти хоть каких-нибудь свидетельских показаний против Бориса. И его вновь выпустили на поруки солидного папаши, владельца бакалейной лавочки в поселке. Борис Черняев входил в местную организацию эсеров, что еще кое-как сносил его отец, хотя сам был скорее склонен к организации, выступавшей за царя и отечество под флагом Михаила-архангела.

Из-за куста, сразу никем и не замеченный, появился наконец невысокого роста, но по-военному подтянутый начальник штаба рабочей дружины, недавний унтер Матушев, без головного убора, но в неизменной серой офицерской шинели со споротыми погонами и ярко начищенными серебряными пуговицами. Лысоватая крупная голова, шишаком вытянутая в надлобной части, прочно покоилась на могучей толстой и короткой шее, красной от тугого подворотника гимнастерки.

Хрипловатым баском приветствовал он начальника боевых дружин Сочалова, будто бы и не замечая иных на этой уединенной лесной полянке.

А полянка уже наполнилась многими командирами пятков, десятков, отрядов боевых порядков дружины.

Большая группа дружинников под началом Степана Кочурина и Антона Болотова, с командирами подразделений Петром Ермовым и Павлом Хромовым, Ефросиньей Курсановой, Василием Масленниковым и многими другими собиралась в ложке близ Волги.

Самым последним пришел заросший густою рыжей бородой и длинными лохматыми, давно не чесанными волосами рабочий-корабел из бригады плотников, огромный, высокий, косая сажень в плечах, детина в лаптях непомерной величины, с фамилией, которая была ему дана словно бы в насмешку — Меньшов.

Занятия дружины нынче были короткие и ставили конкретные задачи, связанные с проведением молодежной массовки на Волге в лодках и митинга у железнодорожного моста.

Наступил рабочий Первомай.

13. ПЕРВОМАЙ 1905 ГОДА

13. ПЕРВОМАЙ 1905 ГОДА

— Ганя, собери какой-нито закуски, зелья сам прихвачу, — весело распорядился Константин Никанорович.

Приказом по заводу Адеркин-старший за усердие и примерное поведение был отмечен начальством целым четвертным билетом и удостоен по сему поводу личного приема у самого генерального. Теперь пришло время и гульнуть с цеховщиной.

Чуток принарядились с Ганей, прихватили корзинку с вином, закусками и посудой — и все сборы. Если бы не выходка Василия, все сегодня складывалось как нельзя лучше. А у того, вишь, в свободный день нашлись вдруг свои дела. Мало ему всыпали, видать, в тюряге, мягко наказали, назначив условно три года.